[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено
Егор Холмогоров 17:07:07 02/03/1999
в ответ на:
Re (1): О таинстве Крещения , отправлено
Алексей Чумаков 10:11:23 02/03/1999
> Что касается современной практики, мое личное мнение совпадает с тем что писал Св. новый священномученик Иларион (Троицкий) (см. также статью А.С. Хомякова http://www.fatheralexander.org/booklets/russian/church_is_one_r.htm ) > Католиков и протестантов крещеных "правильно" в настоящее время принимают двумя чинами — либо крещением, либо миропомазанием (и в РПЦЗ также, заметьте, Михаил). Вместе с тем очень ценен и критический взгляд о. Флоровского, статья которого о границах Церкви вскрывает глубинную слабину "икономического" только подхода, и напоминает что были и есть в Церкви и другие канонисты, помимо авторов современной Греческой "Кормчей". Алексей, Вы ли это? Еще недавно Вы утверждали, что икономичекая теория вообще никуда не годится, а теперь Вы с ней согласны... Что до критического взгляда о. Георгия Флоровского, то 1. Он отказался от него в конце жизни и одобрял практику крещения католиков. 2. Он сам по себе может быть подвергнут серьезной критике. Так и сделал один мой знакомый, на работы которого я опирался. 3. Он не канонист и никогда канонистом не был. Он систематик и церковный историк. Поэтому его аргументы имеют богословское, но никак не каноническое значение. Позволю себе предложить фрагмент моей статьи о сайте Виктора Сударикова (на котором та работа о. Георгия есть), которая скоро появится в моем обзоре "Православный Интернет". Статья о. Георгия Флоровского "О границах Церкви", размещенная Виктором — наверное, самая спорная вещь, вышедшая из под пера замечательного богослова. Появилась она в бердяевском журнале "Путь" еще на заре его творчества и посвящена возможности совершения таинств вне канонических границ Церкви. Автор отвечает на вопрос в целом положительно, тем самым бросив свое веское слово на чашу весов современного экуменизма, не замедлившего воспользоваться теоретическими построениями Флоровского для того, чтобы дерзновенно объявить все еретические исповедания и секты принадлежащими неким образом к Телу Христову. Сам Флоровский отнюдь не дает для того оснований: "Нельзя говорить в строгом смысле о сохранении "апостольского преемства" за пределами канонической соборности", напоминает он тем, кто с восторгом поспешили в Баламандском соглашении (отнюдь не являющемся, вопреки утверждениям некоторых, "пустой бумажкой") признать иерархию и таинства римокатоликов. "Не может быть принята так называемая Church-branch-theory… нужно помнить и то, что граница реальна, что единения нет..." — как все это далеко от речей нынешних "православных" экуменистов! Однако, даже то, что Флоровский оставляет раскольникам и еретикам из Благодати, может и должно быть оспорено, поскольку непредвзятый читатель не может не признать, что собственно богословская аргументация статьи крайне слаба, и иногда очень чувствуется, что огромная богословская эрудиция о. Георгия была не всегда и не во всем систематичной и имела порой странные, иногда почти фатальные, пробелы. Прежде всего, Флоровский сводит вопрос о границах Церкви к заочному спору между св. Киприаном Карфагенским и блаж. Августином, принимая сторону последнего и не учитывая вовсе мнения других отцов. В противоположность твердому и ясному учению Киприана о том, что вне Церкви не может быть никаких таинств, ибо только она — дом Божий и обитель Духа Святого, блаж. Августин, дабы найти какое-то объяснение принятию тех, кто крещен раскольниками-донатистами, без совершения над ними крещения, изобретает довольно сложную для понимания и крайне экстравагантную теорию о различии между благодатью "действительной" (как бывает юридически действительна сделка или брак) и "действенной" (в смысле достижения поставленной цели). Интересно, кстати, что это учение, как по методу, так и по сущности предвосхитившее юридизм позднейшей латинской схоластики, создал не юрист Киприан, а ритор и философ Августин. Совершенные схизматиками таинства, по Августину, действительны, в том смысле, что они имеют для Церкви значение и совершены как бы похищенной у Церкви благодатью. Но своего действия, — то есть возрождение к новой Жизни во Христе, дарования причастия Святого Духа, вне Церкви они не имеют… - Но ведь, — воскликнет читатель и будет совершенно прав, — разве действительность таинства не заключается в его действенности? Разве значат что-то слова и действия вне избавления от греха? Что за благодать тогда подается в схизматическом крещении, если не благодать дарующая Жизнь Христову?! Да и как вообще можно "украсть" благодать Святого Духа? "Дух дышит идеже хощет", а это значит, что никакими силами, никакими словами нельзя заставить Его присутствовать там, где не творится Его общая с Сыном воля, где нарушается церковное единство и творится отступление от Правой Веры…. Без возрождающего действия таинств сами таинства таинствами не являются и никакого значения для Церкви иметь не могут. Блаженный Августин, в своих трактатах о схизматическом крещении говорил от себя, а не от Духа, что засвидетельствовано тем, что его голос остался практически одиноким в сонме отцов Церкви. Этого-то факта и не захотел заметить о. Георгий, игнорируя, по существу, consensus patrem [единодушное согласие отцов], который требуется в вынесении суждения в таком важном вопросе. Между тем, учение восточных отцов, писания которых он, несомненно, знал, выводят на правильный путь. О Георгий практически игнорировал в своей статье работы сщмч. Илариона (Троицкого), блестяще разработавшего с научно-богословской точки зрения именно эту тему, а другого выдающегося богослова — митр. Антония (Храповицкого) подверг совершенно незаслуженной критике, как раз за указание ими правильного решения вопроса о схизматических таинствах. Ведь камнем преткновения для Церкви в доэкуменическую эру был совсем не догматический вопрос о принадлежности еретиков и раскольников к церкви. Никаких сомнений для всякого право мыслящего человека тут быть не могло, а было обоснование церковной практики принятия некоторых схизматиков без совершения над ними крещения. Большой ошибкой о. Георгия, толкнувшей на неправильный путь и все дальнейшее "экуменическое" богословствование, была постановка этого вопроса как догматического, попытка найти догматическое объяснение сложившейся дисциплинарной практике. Между тем, вопрос о чиноприеме схизматиков с самого начала был вопросом пастырским. Другого объяснения помимо человеколюбия для практики приема не через крещение быть не может. Всякого схизматика и еретика с догматической и канонической точки зрения следует и необходимо крестить, аще он не крещен в Православной Церкви. Но на то, и дана пастырям власть вязать и решить, на то и вверено им управление Народом Божиим, что там, где строгость нормы служит препятствием для обращения заблудших душ, эта норма может быть и смягчена. Там, где правильно совершен сам обряд крещения, Церковь может удовольствоваться просто принятием человека в евхаристическое общение, тем самым дав благодатное содержание совершенной ранее внешней форме. Неповторение формы таинства ни в коем разе не служило свидетельством признания принадлежности раскольника и еретика к Церкви. Неожиданно мягкость по отношению к еретикам и раскольникам тут у о. Георгия неожиданно оборачивается ригоризмом. Ему кажется странным и недопустимым столь широкое распоряжение Церковью своей властью, ему кажется почти кощунственным, что столь велика свобода Церкви в распоряжении Благодатью…. Во имя сохранения формального "благочиния" и порядка внутри о. Георгий готов простереть границы Церкви почти до бесконечности за Ее пределы… Его критика митр. Антония поражает как раз странным своим ригоризмом. Однако на поверку оказывается, что ригоризм о. Георгия направлен против отцов, против самой же Церкви. Ни ради какого догматического оправдания практики и тем более ради мнимой экуменической любви невозможно обойти церковное учение, выраженное в 1 правиле Св. Василия Великого: Хотя начало отступления произошло через раскол, но отступившие от Церкви уже не имели благодати Святаго Духа. Ибо оскудело преподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство. Ибо первые отступившие получили посвящение от Отцов, и, через возложение рук их, имели дарование духовное. Но отторженные, сделавшись мирянами, не имели власти ни крестить, ни рукополагать, и не могли преподати другим благодать Святаго Духа, от которой сами отпали. Почему приходящих от них к Церкви, яко крещенных мирянами, древние вновь повелевали очищати истинным церковным крещением. Никакого другого основания, для принятия еретического крещения, кроме пастырского снисхождения, св. Василий не видит: Но поелику некоторым в Асии решительно угодно было, ради пользы многих, прияти крещение их, то да будет оно приемлемо. Замечу, кстати, что Василий считает необходимость принятия еретического крещения даже не всеобщей необходимостью, а особым обстоятельством пастырской практики малоасийских церквей 4 века… Еще более должна шокировать законническое (не путать с каноническим) сознание свобода св. Василия в распоряжении Церковной Благодатью, в пассаже несколькими строчками ниже: прилично нам отвергати их крещение, и аще бы кто приял от них оное, такового приходящего к Церкви, крестити. Но аще сие имеет быти препятствием общему благосозиданию:то паки подобает держатися обычая и следовати Отцам, благоусмотрительно устроивщим дела наши. Ибо я опасаюсь, чтобы нам не воспятити спасаемых строгостью отлагательства… Даже сохранение правильной формы таинства у схизматиков совсем не вынуждает Церковь признавать его, пишет св. Василий, окончательно разрушая аргументацию о. Георгия: Аще же они сохраняют наше крещение, сие да не устыжает нас, ибо мы обязаны не воздавать им за то благодарность, но покорятися правилам с точностью. Маленькое уточнение. Посение слова св. Василия Великого иногда толкуются в том смысле, что еретики принимали православных не через крещение. Такая интерпретация возможна. Хотя никаких достоверных обоснований ее я никогда не встречал и буду благодарен за помощь в разъяснении этого вопроса. Если кто-нибудь видел Новый Маргарит продающимся сейчас, то буду искренне благодарен за сообщение точного адреса продажи. Мне эта книга очень нужна.
Ответы и комментарии: