[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено Wanderer, христианин, в юрисдикции РКЦ, 02:13:54 06/10/2001
в ответ на:
Так нечестно.., отправлено
Анахоретъ,
Всех люби, от всех беги, 17:59:40 05/10/2001
Не прозелитизьмы ради, а прояснения истины для — хотел бы задать возникшие у меня по ходу вопросы: > Дело вот в чём: вера (действенная вера, а не мёртвая) начинается с аскетики. И поэтому вопрос — как молиться — является для веры жизненно важным; это вопрос аскетический. 1. Из чего в Евангелии это следует? Я готов согласиться, что первый Ваш тезис — изначально Евангельский. Правда, зависит от того, что понимать под «аскетикой». Если подразумевать самодисциплину, самоконтроль, то всё действительно так: чтобы следовать за Христом (и, соотв., творить Его заповеди), я должен отвергнуться себя; а это лучше дается при известной самодисциплине (если, конечно, таковая не переходит в самоцель, что нередко происходит на практике). Но почему эта самодисциплина обязательно должна базироваться на тех или иных положениях тела? 2. В связи с этим мне совершенно неясно: какие Евангельские основания имеет вторая часть ("И поэтому вопрос — как молиться — является для веры жизненно важным; это вопрос аскетический")? > Не открою Америки и если скажу, что наставниками в аскетике для нас всех являются прежде всего преподобные, т.е. святые монахи. Так вот в первом монашеском уставе, уставе преподобного Пахомия Великого, монахам вообще запрещается ложиться. Они и спали на специальных седалищах с немного наклонённой спинкой. Почувствуйте разницу, как говорится... 1. А почему не почувствовать другую разницу? Разницу между людьми различных исторических эпох, разных культур и, наконец, разных христианских призваний. Почему у человека, избравшего жизнь в миру (более того, семейную жизнь) и определенное служение (м.б., даже не одно) в обществе, должен быть такой же путь аскезы, какой и у человека, избравшего монашескую жизнь в удалении от мира (пусть и общежительном, как в случае Пахомия и его последователей)? Почему эта аскеза должна быть одинакова или однотипна у египетского анахорета нач. 4 в. и у российского городского мирянина нач. 21 в.? У них совершенно разный ритм жизни и ее интенсивность (житель Александрии во времена преп. Пахомия встречал за всю свою жизнь меньше людей, чем среднестатистический житель современного мегаполиса за день!), они дышат разным воздухом и т.п. Сомневаюсь, право же, что современный врач или дворник будут плодотворнее делать добро людям (соответственно, лечить больных или разгребать во дворе снег и колоть лед, чтоб сограждане конечности не ломали), ежели будут спать на седалищах с немного наклоненной спинкой. Впрочем, относительно врача или дворника в 4 в. тоже сомневаюсь. 2. Именно поэтому мне непонятно: почему «именно преподобные» являются «наставниками в аскетике для нас всех»? Совершенно не оспаривая их восхитительного мистического опыта, я не могу понять, какое это имеет отношение к людям, избравшим иные пути следования за Христом и служения Ему? 3. Наконец, если и признать верность того, что «наставниками для всех нас являются прежде всего преподобные», то пристальное рассмотрение истории монашества — даже если ограничиться только православным миром — показывает нам некоторое разнообразие школ аскезы, подходов к ней, «техник» и т.п.; и Вы, наверное, лучше меня сумели бы составить антологию текстов, демонстрирующих послабления (порой даже радикальные) аскетической дисциплины по немощам, по ситуациям и просто по чьей-то доброте (равно как и мудрости).
Ответы и комментарии:
