[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено Вета 21:37:13 24/07/2000
в ответ на:
Re (3): Вопрос по ходу чужой дискуссии: а кто знает?, отправлено
Вета 16:01:57 24/07/2000
... хотя вопрос-то оказывается в русле этой самой дискуссии: >>>> 2. А если русский атеист, баптист, обрядовер или упаси Господи язычник — он кто? >> >>> Прошу прощения за вмешательство в Ваш разговор. Юра, если не трудно и если это не отнимет много времени, пожалуйста, со всей возможной подробностью, определите термин «обрядовер». >> >> Тут таких вроде б нет. И так... Приступлю, помолясь. Потому что тема очень острая, — да не обижу, не раню никого! Я так сама-то понимаю: термин «обрядоверие» активно используется именно в рамках модернистской полемики против традиционного Православия. И тогда я его, этот термин, не принимаю. Потому что в модернистской интерпретации он лишь отблеск бердяевского отрицания литургического церковного элемента как такового (думаю, именно эта устремленность русского философа к освобождению Церкви от литургической обрядности с такой легкостью сблизила его с протестантским направлением в западной религиозной мысли; с критикой обряда, с неприятием Бердяевым литургического элемента можно познакомиться в его книге «Самопознание», в статье «Вселенскость и конфессионализм», др. Кроме того, в «Самопознании» он признавался и в большей родственности для него позиции протестантских мыслителей, нежели православных русских современников). И когда я слышу требования отменить церковнославянский язык богослужений, когда звучат категорические мнения, что все эти молитвенные последования (утренние — вечерние) Богу не нужны (дескать, одно слово дойдет до Него быстрее, чем долгая молитва), когда рисуют образ Церкви, с которой поснимать бы колокола, — я понимаю, что такая критика «обрядоверия» отдает модернистским (для меня чуждым) душком, в котором можно обонять бердяевско-протестантские ароматы. Много говорилось об этом, и всем известны цитаты Св.Отцов, которые церковнославянский язык богослужений называли «святым» и призывали хранить его. К утренним и вечерним последованиям призывали приучать себя Святые Отцы, напр., Св.Иоанн Кронштадтский, увещевая, что, если и не сразу, но душа оживет для такой молитвы, и «количество перейдет в качество» (его слова). Глас колоколов – это также дань Богу, и также об этом – в слове Св.Отцов. Этими пунктами не исчерпывается, конечно, термин «обрядоверие» в модернистской трактовке. Но, если обобщить модернистскую интерпретацию «обрядоверия» – это желание сохранить чистоту традиционного Церковного обряда (который завещан нам Отцами Церкви, и против которого как такового выступает модернизм). Термин «обрядоверие», на мой взгляд, может звучать и в контексте Православия, стремящегося привести чад Церкви к реальному спасению через синтез веры и обряда. Если слову «обрядоверие» придается следующая наполненность: замена обрядом духовной стороны веры, вымещение формой – содержания, дежурное исполнение «обряда» лишь как холодной, не согретой духом веры, обязанности (или, что еще страшнее, видение в отдельном «обряде» своеобразного залога спасения), – то в данном случае термин «обрядоверие нацелен уже против постмодернистов. И с таким пониманием термина «обрядоверие» я заведомо согласна, равно как и абсолютно не согласна с постмодернистской позицией, признающей обряд единственной основой, на которой только, якобы, и зиждется жизнь Церкви. И так, модернистская и постмодернистская позиции, на мой взгляд, в равной степени искажают православное учение о Церкви, изложенное в наследии Св.Отцов. И уверена, нельзя ни отказываться от православной обрядности, которая вся насквозь духовна и тому и служит, чтобы привести верующего ко Господу; ни, в равной мере – поклоняться только самому обряду, забывая о сложнейшем пути духовного восхождения и о Том, Кому посвящен и к Кому обращен данный обряд. Что же до словоупотреблений «модернист» и «постмодернист», – думаю, «одаривая» собеседников (или лиц, находящимся за кадром) подобными грубыми ярлыками, мы нарушаем первейшую заповедь Господню: «Не судите, да не судимы будете». Потому, наверное, Александр Иванов и просил определить понятия «модернизм» и «постмодернизм», – чтобы охарактеризовать сами явления, а не переходить на личности. Вообще же думаю так: в моих глазах кто–либо окажется вот так «модернистом» – проповедником чуждых для меня идей, – а Господу, может быть, этот человек ценнее целой когорты православных традиционалистов, может быть, человек–то этот прошел такой путь покаяния и награжден такой мерой любви к Богу, – что мне и не снилось. А потому, со своей стороны, хочу сказать, что нет для меня «модерниста», «постмодерниста», «обрядовера», – а есть такой же верующий, которого любит Господь и ради которого распялся. А посему все же мне кажется, что лучше бы нам рассуждать о явлениях, выявляя спектр характеризующих их идей, а не раздавать ярлыки личностям. Простите, если чем обидела! Я Вас успела полюбить, дорогие со–Беседники! Спаси Вас Христос! Алла (Вета).
Ответы и комментарии:
