[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено Алексей Чумаков 02:53:31 03/11/2000
в ответ на:
Re (3): полуполный стакан, отправлено
Лев Тихонов 01:53:51 03/11/2000
> Я жду от Вас доказательства того, что Христос взял на себя нераскаянные грехи людей — грех Иуды или Антихриста, например/ А также грехи людей, которые примут на себя печать антихристову и погибнут от апокалиптических язв гнева Божия. Из формулировки вопроса я понимаю что Вам стоит дать определение слов «взял на себя», оно у Вас несколько другое чем у меня. У Вас, кажется, соединяется и само дело Искупления, однажды и навсегда уже совершенное Христом на Кресте — с делом оправдания, освящения, очищения каждого конкретного человека, т.е. с процессом воприятия этого самого спасения, с аскетикой. Про одно говорится — «смертию смерть разруши» — и многое иное, например, что писал Златоуст в своем пасхальном Слове. «Един безгрешен» по естеству берет на себя грехи всего мiра...вот и цель христианской жизни — обожение, усвоение себя Христу, а не попытки оправдания свой собственной «праведностью» которую еще апостол Павел уподобил нечистыму тряпью. >> Сейчас же я бы скзал так: >> Да, Христос взял на себя грехи всего мiра — все прошлые, настоящие и будущие грехи всего поврежденного грехом человечества. > > Христос взял на себя только те грехи, в которых люди каятся — иначе Он зря проповедовал покаяние и Царство Божие, в которое не войдет никто, не раскаявшийся во грехах. Нет. Он взял на себя все грехи, всех людей — но только те люди наследуют жизнь вечную и оставление грехов, которые любят Бога и, что то же самое, стремятся исполнять Его заповеди. Если признать что Христос взял на себя только грехи имеющих спастись, нам остается одна дорога к Кальвинистскому «двойному предопределению» и от свободы человеческой мало чего остается. Правильнее — много званных, мало же избранных. Вот кстати нечто из статьи прот. Георгия Флоровского — «св.Афанасий: Божия благость не могла попустить, “чтобы разумные существа, однажды созданные и причастные Божественному Слову, погибли и через тление вернулись в небытие.” Отмена заповеди нарушила бы правду Божию. Покаяния было недостаточно: “Покаяние не выводит из естественного состояния, но только прекращает [последующие] грехи.” Но человек не только согрешил, но и впал в тление. И потому Бог-Слово нисходит и становится человеком, воспринимает наше тело, “чтобы людей, обратившихся в тление, снова возвратить в нетление, и оживотворить их, уничтожая в них смерть” . Поскольку смерть привилась к телу, стало необходимым, чтобы и жизнь привилась к нему, чтобы оно свергло с себя тление, облекшись в жизнь. “Если бы Божие повеление не допустило нашему телу умереть, — говорит святитель Афанасий, — оно все же оставалось бы смертным и тленным по общему закону тел.” Только через облечение тела в бесплотное Слово Божие оно перестало подлежать смерти и тлению, облекшись жизнью, как некой несгораемой оболочкой, “ибо ризою имеет Жизнь” . Так, по мысли святителя Афанасия, Слово стало плотию, чтобы упразднить тление в человеческом естестве... Смерть побеждается или искореняется только явлением Жизни в истлевающем теле, добровольною смертью оживотворенного тела. Слово воплощается ради упразднения смерти в плоти — вот основная мысль святитель Афанасия: “для принятия смерти имел Он тело,” и только через смерть возможным стало воскресение.» И еще (простите за длину цитаты): «Но жертвоприношение есть больше, чем свидетельство любви — оно и священнодействие... Крестное жертвоприношение есть жертва любви — “Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное” (Еф. 5:1). И эта любовь не есть только сострадание и милосердие к падающим и обремененным. Христос предает себя не только за грехи мира, но и ради нашего прославления. Он предает Себя не только за грешное человечество, но за Церковь — чтобы очистить ее и освятить, чтобы соделать ее святою, славною и непорочною (Еф. 5:25-27). Сила жертвоприношения — в его очищающем и освящающем действии. И сила Крестной жертвы в том, что она есть путь славы. В ней прославляется Сын Человеческий, и Бог прославляется в Нем (Ин. 13:31). Первосвященническая молитва Господа была о славе и жизни: “Славу, которую Ты дал Мне, Я дал им” (Ин. 17:22). В этом исполнение жертвы... “Так надлежало Христу пострадать и войти в славу Свою” (Лк. 24:26).» И вот что особенно относится к предмету нашего рассмотрения: "Сила Крестной смерти не в том, что это смерть неповинная, но в том, что это смерть Богочеловека... “Чтобы нам ожить, — говорит святитель Григорий Богослов, — мы имели нужду в Боге, воплотившемся и умерщвленном” . В этом “страшное и преславное таинство” Крестной смертью... На Голгофе священнодействует воплощенное Слово... и приносит в жертву Свое “собственное” человеческое естество, от зачатия воспринятое Им в нераздельное единство Его Ипостаси и в этом восприятии восстановленное во всей первозданной непорочности и чистоте... Во Христе нет особого человеческого лица: есть всецелая полнота человеческой природы, но нет человеческой ипостаси... И на кресте умирает не человек. “Страдал и подвизался подвигом терпения не человек малозначащий, но воплотившийся Бог,” — говорил святитель Кирилл Иерусалимский. Можно сказать: умирает Бог, но — по человечеству. “Се бо в мертвецех вменяется в вышних Живый, и в гроб мал странно приемлется”. Это вольная смерть по человечеству Того, кто по неразлучному от человечества Божеству есть Вечная Жизнь, Кто есть Воскресение и Жизнь... Смерть по человечеству, но смерть Слова Воплощенного, и потому смерть воскрешающая. Спаситель говорил ученикам: “Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже разгорелся... Крещением должен Я креститься, и как Я томлюсь, пока сие совершится” (Лк. 12:50). Огонь — это Дух Святый, в огненных языках изливающийся свыше в “страшном и неисповедимом тайнодействии” Пятидесятницы. Это — крещение Духом. И Крещение — это крестная смерть и излияние крови, “крещение мученичеством и кровью, которым крестился и Сам Христос,” как говорил святитель Григорий Богослов. Крестная смерть как крещение кровью — в этом смысл Крестного таинства. Крещение есть всегда очищение. И Крестное крещение есть некое очищение человеческого состава, человеческой природы, проходящей путь восстановления в Ипостаси Богочеловека. Это — некое омовение человеческого естества в изливаемой жертвенной крови, и омовение тела прежде всего... Очищение во уготование воскресения... И очищение всей человеческой природы — очищение всего человечества в его начатке, всего человечества в его новом и таинственном родоначальнике, во “втором Адаме.” Это кровавое крещение всей Церкви — “Церковь Твою стяжал еси силою Креста Твоего.” И Крестным крещением Христовым подобает и надлежит креститься всему Телу... “Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься” (Мк. 20:23). Более того, Крестная смерть есть очищение всего мира, кровавое крещение всей твари — очищение космоса через очищение микрокосма... “Очищение не малой части вселенной и не на малое время, но очищение всего мира, и очищение вечное,” говорит святитель Григорий Богослов. И потому вся тварь таинственно соучаствует в смертной страсти Богочеловека... “Вся тварь изменяшеся, зрящи Тя на кресте висима, Христе... Солнце омрачашеся, и земли основания сотрясахуся, вся сострадаху Создавшему вся...” Это не сострадание жалости, но сострадание страха — “основания земли позыбашася страхом Державы Твоея.” Сострадание в радостнотворном созерцании великого таинства воскрешающей смерти — “кровию бо Сына Твоего благославляется земля”. “Много было в то время чудес,— говорит святитель Григорий Богослов, — Бог распинаемый... солнце омрачающееся и снова возгорающееся — ибо надлежало, чтобы и твари сострадали Творцу... Завеса раздравшаяся... Кровь и вода, излиявшиеся из ребра,— кровь потому, что был Он человек, и вода потому, что был выше человека... Земля колеблющаяся, камни расторгающиеся ради Камня... Мертвецы, восставшие в уверение, что будет последнее и общее воскресение... Чудеса при погребении, которые кто воспоет достойно... Но ни одно из них не уподобится чуду моего спасения... Немногие капли крови воссозидают весь мир, и для всех людей делаются тем, чем бывает закваска для молока, собирая и связуя нас воедино”. > Так спас Христос тех, кто отказался воспринять Его спасение и еще откажется, или не спас? Он уже единожды совершил дело спасения и за них — но они отказались (или, еще откажутся). >> А также припомню то, для чего Он и основал Свою Церковь — чтобы призвать всех таковых ко спасению и покаянию — «дверь отверзеся Царствия уже, и предвосхищают е мытари и прелюбодеи кающиеся...» > > Во-первых, жестокая реальность такова, что большинство людей на Его призыв плюют. И так было всегда. И даже те кто «члены Церкви» плюют подчас еще более ядовито — себе в осуждение. >Во-вторых, Церковь Христова — это не служебный какой-то инструмент, а реальность Божия присутствия в мире, начаток Царства Божия, ради которой и создан этот мир. Этот же мир по предуведению Божию совершенно отвергнет Христа должен погибнуть в огне Апокалипсиса, уступив место Новому Иерусалиму — граду верных Христу людей, спасенных в Его Церкви. По предуведению, но не по воле — воля же Его в том чтобы каждому человеку спастись и иметь жизнь вечную. В разговорах о Церкви нередко делаются очень высокие заявления которые как бы служат нам в укоризну и осуждение. Понимаете, Лев, когда вот я, к примеру, стану рассуждать что, как член Церкви, являю собою «реальность Божия присутствия в мире» — это будет, как минимум, смешно — максимум, кощунство. Или рассуждать о погибели мира, сам будучи «пучина греха». Церковь свята — а мы грешники. И если не покаемся, то погибнем с большей вероятностью чем те самые внешние злодеи: кому больше дано, с того больше спросится. А нам бы друг друга не покусать, и то благодать.
Ответы и комментарии:
