[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено Марья Краса 12:27:42 21/04/2001
в ответ на:
Re: "Посталармизм", отправлено
Anton 01:13:36 21/04/2001
> Можно или допускать существование разных точек зрения на истину, разных путей к Богу, допускать наше непонимание других путей или же твёрдо быть уверенным, что вся полнота истины — именно православие, а все остальные больше или меньше от этой истины отдалены. Мне ближе вторая точка зрения, но тут вдруг я читаю статью православного священника ( причём, вроде бы, довольно известного ), в которой он явно высказывает первую точку зрения. Дорогой Антон! Я думаю, что это совместимо в одной точке зрения: я сам уверен, что полтона истины — именно православие. То есть, полнота следования за Христом, Который есть Истина — именно в православии. И суть этого следования — любовь. Поэтому я, зная истину и зная могущество нашего Господа, не стану кидаться камнями в тех, кто пока не пришел к Нему или идет другими путями (которыми я не ходил и ходить не собираюсь). То есть, я не буду обвинять в неправославии людей неправославных по определению, понимаете? Если человек — лютеранин, или католик, или мусульманин — я не вправе обвинять его в неистинности его пути. Я могу уважать его самого — раз. Я буду молиться о нем — два. Я буду желать ему спасения — три. Но ни за что не буду тянуть его на аркане, против его воли, в православие! Потому что стать христианином можно только в результате личной встречи с Господом, а не в результате споров об истиности или неистинности. Другое дело, что и среди споров Господа встретить можно. Мне кажется, это очевидно. И об этом была статья о. Георгия Чистякова. «верность наша православию заключается в том, чтобы самой жизнью нашей, а в каких-то случаях и словами показывать не правильность или исключительность, не преимущества, а возможности нашего пути.» Разве нет? Я знала одного мусульманина, профессора нефтяного института. Он был болен лейкозом и был прикован к постели. Ему было страшно тяжело, но он ни на что не жаловался, я никогда не видела его угрюмым. Он радовался на смертном одре! Он говорил:"Я счастливый человек. Я прожил хорошую жизнь, у меня выросли хорошие дети и внуки, рядом со мной всегда была любящая и верная женщина, мне не на что пожаловаться. Я хорошо делал и любил свою работу. А жизнь подходит к концу — и это естественно". Я дала ему Евангелие. Через некоторое время он сказал, снова радуясь: "Как же это прекрасно! Как многое отсюда я чувствовал сердцем! Как прекрасен Иисус!" Но когда я совершенно необдуманно воскликнула, что вот теперь надо креститься, он от меня закрылся. Это слишком личный вопрос был, я была не вправе его поднимать наспех, на том этапе (торопилась-то я, понятно, по естественным причинам: он мог умереть). Отношения остались, тем не менее, все же прекрасными. В последний месяц жизни я его не видела, ничего не могу сказать - принял он крещение или нет, все возможно. Но одно то, что он вот так сиял перед смертью, что он был на это способен, что он воскликнул — «Как прекрасен Иисус!» дает мне силы жить уже многие годы. Я с благодарностью вспоминаю об этом человеке. Я рассказала эту историю просто ради того, чтобы пояснить свою позицию: жизнь шире схем, шире прокрустового ложа, в которое мы часто пытаемся впихнуть представления о Боге. А множественностью путей не надо смущаться. Их ровно столько, сколько людей на белом свете. А то, что тропинки сливаются в Дорогу — это прекрасно. «А Христос, Он всегда здесь, среди нас, поэтому нам, если мы верим в Него, не страшно». С уважением, М.
Ответы и комментарии: