[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено partizan, православный, 17:04:54 15/06/2001
в ответ на:
Имяславие. Согласно ранее достигнутым договоренностям..., отправлено
partizan,
православный, 16:12:18 15/06/2001:
Л.Г.Кравецкий [*] К ИСТОРИИ СПОРА О ПОЧИТАНИИ ИМЕНИ БОЖИЯ «Афонская смута» — возникший в начале XX века спор о сущности Имени Божьего — является одним из наиболее значительных событий в русском богословии XX века. Литература, посвященная философскому и богословскому осмыслению этого спора, огромна[1] в то время как история самого имяславского движения еще не написана. Судьбы высланных с Афона 583 имяславцев и эволюция отношения Синода к этому учению остается темой легенд и слухов. Материалы по истории имяславия естественно было бы искать в архиве Святейшего Синода. Однако оказалось, что эта работа была проделана еще в 1917-1918 годах В. И. Зеленцовым. В результате он подготовил несколько докладов, которые должен был рассмотреть Поместный собор 1917-1918 гг., на суд которого дело об имяславцах было передано определением Синода от 21/28 июля 1917 г. за № 4746. В материалах, изданных Собором, упоминаний об обсуждении этих проблем нет. Между тем в архиве Поместного Собора 1917-1918 гг. (ГАРФ ф. 3431 on. 1) имеется пять дел, посвященных этому вопросу: № 357. Переписка с Синодом о выдаче отделу <об афонской смуте> во временное пользование материалов Синода об Афонской службе (смуте) (секте имябожников). 7 листов. № 358. Протоколы заседаний подотдела об афонской службе (смуте), донесения руководства Иерусалимской миссии о движении имябожников, жалобы монахов Афонского монастыря, исторический обзор движения и другие материалы о секте имябожников. 162 листа. № 359. То же. 101 лист. № 360. То же. 162 листа. № 595. Прошения и выписки из протоколов заседаний о движении имябожников. 1918 г. 80 листов. В дальнейшем, ссылаясь на материалы этого фонда, мы будем указывать лишь номер дела и номер листа. Архив Собора свидетельствует о значительном интересе церковного народа к спорам вокруг Имени Божьего. В деле имеется ряд писем как частных лиц, так и высланных с Афона имяславцев с просьбой об обсуждении Собором этой проблемы и снятии с имяславцев церковных наказаний. Вопрос об афонской смуте был передан Отделу о внутренней и внешней миссии, программа работ которого (п.7) предусматривала анализ проблемы почитания Имени Божьего[5]. Из отдела для рассмотрения этого вопроса выделился особый подотдел, председателем которого стал епископ Полтавский Феофан. В состав подотдела[6] кроме епископа Феофана вошли В. И. Зеленцов (секретарь), архимандрит Гурий (Егоров), архимандрит Александр, князь Е. Н. Трубецкой, проф-прот. Д. В. Рождественский, Д. В. Прилуцкий, И.В. Попов, Л.И. Писарев, С. Н. Булгаков, Г.Н. Трубецкой, И. И. Соколов, И. А. Карабинов, архимандрит Моисей, прот. Ф. С. Воловей, Л. 3. Кунцевич, епископ Павел (Ивановский), П.Н. Апраксин. Кроме того, судя по протоколам, в работе отдела участвовал П. Б. Мансуров[7]. Далеко не все члены подотдела принимали реальное участие в работе. На первом заседании подотдела[8], которое состоялось 1 декабря 1917г., были сформулированы основные направления работы. Предполагалось «подробно исследовать догматическую сторону о почитании афонитами имени Божия» и «обследовать всю историю афонского движения со всеми его осложнениями и отношение греческой и русской церковной власти к этому движению во всех его подробностях». Вторую часть заседания занял рассказ П. Б. Мансурова о поездке на Афон в 1913г. Приводим запись рассказа П. Б. Мансурова в протоколе[9]. Заслушано было сообщение (словесное) П. Б. Мансурова следующего содержания: «Во время великой (Первой мировой. — Ред.) войны, когда был поставлен вопрос о будущей судьбе Афона, у русского правительства возникла мысль образовать на Афоне автономную область под высшим церковным управлением Константинопольского патриарха, и разразилась Афонская смута. Русское министерство иностранных дел отнеслось к ней с точки зрения нарушения мира и спокойствия на Афоне и русских интересов на Святой горе и поручило мне способствовать умиротворению Афона. Надо сказать, что наше константинопольское посольство всегда очень вовлекалось в церковные дела, считая себя представителем и церковных интересов России, тем более, что тогда наш Синод сносился с Православными Церквями через Министерство иностранных дел. Бывший во время афонской смуты в Константинополе наш посол М.Н. Гире привык вести церковные дела, но не интересовался их специально церковной сутью. Он и к афонской смуте отнесся как к нарушению порядка и подрыва престижа русской власти и русских привилегий на Афоне. Принципиальным руководством в отношении к афонским спорам служил для него взгляд архиепископа Харьковского Антония (ныне митрополита), пользующегося в Константинополе авторитетом. Посол потребовал от Константинопольского Патриарха скорейшего прекращения афонского »бунта невежественных монахов". Патриарх Герман, который сам в этот вопрос не вникал и основывался на взглядах архиепископа Антония, принялся торопить Халкинскую школу, чтобы она поскорее дала свое заключение об афонской смуте. Посылая меня на Афон, посол указывал мне, что надо действовать решительно, и доставил в <мое> распоряжение свой военный стационер*. (Стационер — иностранное военное судно, стоящее на якоре в порту для охраны интересов иностранцев и наблюдения за порядком, с правом вмешательства при определённых условиях и в определённом объёме. -Авт.) И все посольство наше в Константинополе было настроено подобным образом. Я не считал себя, однако, связанным этим указанием. Прибыв на Афон, я отослал стационер обратно и сказал афонитам, что меняня послали по вопросу об устройстве их политического положения. Когда же в Пантелеймоновом монастыре (управляемом самостоятельно) я начал заниматься религиозным сих движением, монахи объяснили мне возникновение и развитие смуты не столько религиозными причинами, сколько многолетней ведущейся у них на Афоне борьбой между малороссами и великороссами[10]. Позже ко мне явился представитель Андреевского скита (в ските 500 монахов), подчиняющегося греческому Ватопедскому монастырю. Андреевский скит великорусский и является главным центром имяславцев, между тем в Пантелеймоновом монастыре имяславцами были не великороссы, а малороссы. В Андреевском скиту у меня были главные переговоры с имяславцами. К моему приезду на Афон противники Антония (Булатовича) были уже изгнаны из Андреевского скита, причем было поломано порядочно ребер (впрочем, последнее обстоятельство случается на Афоне нередко и на это там много внимания не обращают). Скит встретил меня в большом возбуждении, готовились вступит в богословский диспут; но я отказался, указав им, что я не богослов. Я говорил андреевским монахам, что они должны подчиниться решению церковной власти о них, должны восстановить поминовение Константинопольского Патриарха; так как последний вызывает их на суд из-за изгнания игумена и за другие повинности, то вызываемые Патриархом должны явиться к нему на суд. Монахи обещали это исполнить и позже исполнили. В Министерстве инстранных дел я доносил тогда, что у афонитов <неразборчиво> смута в умах и вряд ли спорящие стороны отдают себе отчет в том, о чем они спорят, ссорятстся и доносят друг на друга, что дисциплина расшатана чрезвычайно. Я предлагал поэтому послать на Афон авторитетное лицо из монахов, богословски образованное и опытное в монашеской жизни, которое осталось бы на некоторое время жить там, чтобы вразумить афонитов и водворить порядок в их жизни, и указывал архимандрита Арсения, настоятеля Чудова монастыря (ньне епископа), как на способного сделать это. Вернувшись в Константинополь, я сделал соответствующий доклад патриарху Герману, тот опять решил поторопить Халкинскую школу с ее заключением об афонской смуте. Преподаватели школы вскоре и изложили свой отзыв (в котором, между прочим, говорят, что хотя не дочитали книги «На горах Кавказа», но считают себя достаточно изучившими этот вопрос, чтобы сделать определенный отзыв). Вместо архимандрита Арсения на Афон был послан архиепископ Никон, который действовал под давлением указанной ему необходимости спасать русское положение на Афоне. Отсюда для архиепископа Никона вытекала необходимость спешить и действовать крутыми мерами, тем более, что после моего отъезда с Афона там произошли еще большие беспорядки. После всех мероприятий архиепископа Никона, когда я был в Петрограде и представлялся государю, он спросил моего мнения о действиях архиепископа Никона на Афоне. Я ответил в том смысле, что если судить с канонической точки зрения, требующей повиновения во имя авторитета Церкви, то действия его правильные. А если признать, что архиепископ Никон должен был главным образом убеждать, то надо признать, что он поторопился с крутыми мерами. Государь сказал, что хотя он и не читал книги «На горах Кавказа», но Булатовича знает как лихого офицера[11], и вообще говорил об имяславцах-афонцах сочувственно. П. Б. Мансуров добавил, что ему стало известным, что Вселенский Патриарх затребовал перед самою <...> войною своего представителя в Москве о том, какие меры приняты в России Синодом по отношению к имяславцам. Запрос Патриарха был вызван обращением к нему с Афона. На заданный П. Б. Мансурову вопрос о личности Антония (Булатовича), он ответил, что считает Булатовича искренним человеком, но по характеру авантюристом". На втором заседании, которое состоялось 8 декабря 1917 г., был составлен более подробный план работы отдела. Должны были быть подготовлены доклады по следующим темам: 1. История афонского движения (докладчик В.И. Зеленцов). 2. История отношения церковной власти к этому движению (докладчик В.И. Зеленцов). 3. Рассмотрение синодального послания, изданного по поводу «имябожнической» смуты, а также и рассмотрение тех докладов, с которыми это послание имеет тесную связь (докладчик В. И. Зеленцов). 4. Общие философско-религиозное введение к вопросу о почитании Имени Божия (докладчик С. Н. Булгаков). 5. Историко-патрологическое освещение вопроса о почитании Имени Божия (докладчики И. В. Попов и Л. И. Писарев). 6. Изложение библейского учения о почитании Имени Божия. (докладчик В.А. Рождественский). 7. Мистике-аскетическое освещение этого предмета (докладчик епископ Феофан (Быстров). Программа работы отдела показывает, что в результате должно быть выработано не только соборное определение, но и развернутая объяснительная записка[12]. Для работы над этим документом отдел получил из Архива Святейшего Синода материалы по истории имяславия. В распоряжении секретаря подотдела В. И. Зеленцова оказался архив, представляющий собой «стопу бумаг не менее 9 вершков высоты»[13]. Результатом работы стали публикуемые ниже доклады, которые, однако, так и не были обсуждены. Отдел практически не собирался на заседания: имеются протоколы лишь трех заседаний (последнее датировано 26 марта 1918 г.). В недатированном черновике справки о работе подотдела за первую и вторую сессии упоминаются два заседания и говорится о том, что работы ведутся в направлениях, утвержденных на заседании № 2. Таким образом, дальше предварительного сбора материалов подотдел продвинуться не успел и любая реконструкция характера решений, которые могли бы быть подготовлены, не имеет под собой оснований. В настоящее время можно судить лишь о результатах работы по четырем первым пунктам программы деятельности подотдела. Подготовленные секретарем подотдела В. И. Зеленцовым доклады сохранились в архиве Поместного Собора. Доклады остальных членов подотдела в архиве отсутствуют, однако в качестве такового несомненно следует рассматривать книгу С.Н. Буглакова «Философия Имени», отвечающую на вопрос, поставленный перед С.Н. Буглаковым подотделом. На это в свое время указал Л. А. Зандер: «Отец Сергий вошел в эту подкомиссию в качестве секретаря[14] и докладчика[15]. Собор, как известно, должен бьл прекратить свое существование из-за революционных событий; вследствие этого и работа подкомиссии ограничилась распорядительными заседаниями. Но о. Сергий — в качестве докладчика подкомиссии — принял на себя труд всестороннего освещения проблемы почитания Имени Божия. Эта задача и выполнена им в исследовании »Философия Имени"[16]. Знаменательно, что от работы подотдела до нас дошли материалы прямо противоположной направленности. Если для В. И. Зеленцова ("имябожники") — опасные еретики, облегчение участи которых является результатом противозаконного давления гражданской власти, то книга С. Н. Булгакова «должна была явиться философским и богословским обоснованием имяславия»[17]. Стоящая перед Собором 1917-1918 гг. проблема спора об Имени Божием не была решена, однако программа работ и собранный подотделом фактический материал окажутся небесполезными тогда, когда к этой проблеме придется вернуться вновь. Характер публикуемых материалов Ниже публикуется три из четырех докладов, подготовленных секретарем подотдела В. И. Зеленцовым. Тексты представляют собой машинопись с авторской правкой[18]. В архиве отсутствует первая часть этого текса. Имеется лишь ее черновик[19]. Составленный на основе архивных материалов доклад В. И. Зеленцова является ценнейшим источником по истории имяславия. Однако эти доклады остаются частным мнением, а не соборным деянием. Резкое неприятие Зеленцовым идей имяславцев разделялось не всеми членами подотдела. Достаточно вспомнить хотя бы книгу С. Н. Булгакова. Собранный В. И. Зеленцовым материал, естественно, нуждается в проверке и корректировке по другим источникам. Не предпринимая этой работы в рамках настоящей публикации, укажем лишь на информацию, содержащуюся в показаниях С. П. Белецкого, данных следственной комиссии Временного правительства. По мнению С. П. Белецкого[20] , обер-прокурор Cинода Саблер был противником имяславцев, в то время как по мнению В. И. Зеленцова именно Саблер в обход Синода добился смягчения участи имяславцев. Здесь же появляется любопытная информация об участии Распутина в деле имяславцев. «На одном из ближайших обедов у кн. Андронникова с Распутиным, — рассказывает С.П. Белецкий, — я навел разговор на тему об имябожцах <...> мне хотелось выяснить, не было ли каких-либо влияний на Распутина со стороны какого-либо кружка, занимающегося церковными вопросами или интриги против Саблера, говорило ли в нем чувство жалости, когда он лично видел прибывших <...> тайно в Петроград этих монахов преклонного возраста (многие из них были в схиме) с обрезанными бородами и надетом на них штатском платье, и когда он отвозил их в таком виде напоказ во дворец <...> Затронутая мною на обеде у Андронникова тема об имябожниках оживила Распутина и из его слов объяснения мне существа разномыслия, проиисшедшего на Афоне, и из его горячей поддержки их мнения мне было очевидно, что он сам был сторонником этого течения в монашеской среде; при этом, когда я ему поставил прямо вопрос, верует ли он так же как и они, он мне прямо ответил утвердительно и добавил, что не только на Афоне монахи придерживаются этого толкования Имени Божьего, но и в других старых монастырях, которые он посещал, и что спор этот давний. Затем впоследствии, как я уже говорил, Распутин все время отстаивал имябожцев»[21]. Показания С. П. Белецкого являются интересным дополнением к публикуемым ниже докладам. ПРИМЕЧАНИЯ * Кравецкий Александр Геннадиевич, сотрудник Института русского языка Российской Академии наук, автор ряда статей, посвященных языку православного богослужения, а также учебника церковнославянского языка. Активно сотрудничает в «Журнале Московской Патриархии». Статьи «Проблемы богослужебного языка на Соборе 1917 — 1918 гг. и в последующие десятилетия» (ЖМП, 1994, № 2), «Патриарх Сергий как литургист» (ЖМП, 1994, № 5) и т. д. Публикация подготовлена при'поддержке Research Support Scheme of the Higher Education Support Programme, grant № 162/1995. [1] Библиографию см: Antoine Niviere. Le Mouvement onomatodoxe. Une querelle theologique parmi les moines russes du Mont Atos (1907-1914). Paris. Sorbonne 1987. p. 390-417. Другие библиографические пособия указаны в книге П.А.Флоренский, т.2. У водоразделов мысли. М., 1990. с. 433 сноска 1. [2] №359, л. 124-127. [3] В 1914 году Антоний (Булатович) напечатал следующие книжки и брошюрки: «Имяславие» (188 с., изд. «Исповедник»), «Православная Церковь о почитании Имени Божьего и о молитве Иисусовой» (191 с., изд. «Исповедник»), «Иустин Философ об Имени Божием» (32 с., изд. «Исповедник»), «О молитве Иисусовой» (38 с., изд. «Исповедник»), «Моя мысль во Христе» (244 с., изд. «Исповедник»). СПб., 1914. (Прим. авторов письма). [4] Мы не смешиваем понятия — «именования» с понятием — «произношения». Первое есть сознательное действие сознательного человека, требующее сознательного отношения к лицу именуемому, а второе может быть и совершенно бессознательным действием. Именовать Бога может только живое сознательное существо, а произнести Имя Его может и фонограф. (Прим. авторов письма). [5] № 338. Отчет отдела <о внутренней и внешней миссии> о работе за год. л. 2об. [6] № 338 л. 17 «Личный состав отдела». [7] В списке членов подотдела его имени нет. [8] Протоколы см. № 358 л. 1-3 (черновик 4-5). [9] № 358 л. 2-3. См. также С.М. «Русская политика на Афоне. Беседа с П.Б.Мансуровым». -"Новое время" 1913.№ 13.349 (12.V), с. 4. [10] По всей вероятности, именно это утверждение П.Б.Мансурова заставило секретаря подотдела В.И.Зеленцова направить находящимся в России афонским монахам целый вопросник о взаимоотношении великороссов и малороссов в русских монастырях Афона. [11] До принятия монашества А.К.Булатович (26.IX.1870-5/6.XII.1919) совершил три путешествия по Эфиопии и составил описание этих путешествий. После пострижения (1906) отправляется на Афон. 1910 — иеромонах. В 1914-1917 гг. — священник в 16 передовом отряде Красного Креста (о службе высланных с Афона имяславцев в качестве полковых священников см. ниже). Убит грабителями в селе Луциковка Сумской области. Биографические сведения об Антонии (Булатовиче), в первую очередь как географе и путешественнике см.: И.С.Кацнельсон. А.К.Булатович — гусар, землепроходец, схимник. — В кн.: А.К.Булатович. С войсками Менелика II. М., 1971. С. 3-31. [12] См.№35 8л.8-8об. [13] №357 л.4. [14] Секретарем подотдела был В.И. Зеленцов. Сведений о том, что эти функции исполнял С.И. Булгаков, в архиве отсутствуют. [15] Докладчик подотдела, как правило, назначался на завершающем этапе работы. У нас нет данных о том, что С.Н. Булгаков должен был делать обобщающий доклад. [16] Л.А.Зандер. Предисловие редактора. В кн.: Прот. Сергий Булгаков. Философия Имени. Париж, 1953,с. 5. [17] Л.А.Зандер. Бог и мир (Миросозерцание отца Сергия Булгакова). Т. 1. Париж, 1948, с. 53. [18] №359л.78-89; 103-111; 1-33. [19] №358 л. 69-78. [20] Падение царского режима. Стенографические отчеты вопросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. Т. IV. Ленинград, 1925 с 164-169. [21] Падение царского режима. Т. IV, с. 165-166.
Ответы и комментарии: