[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено Обскурант, весьма обскурантское, 17:24:15 28/10/2001:
Опять колонка в Известиях. Этакий мягкий ответ причитаниям Новопрудского. Разрази меня гром, но у меня такое впечатление, что фортуна наконец-то повернулась к нам лицом. ВЗГЛЯД В НЕЧТО • Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ В минувшую пятницу стало известно, что глава Русской православной церкви за рубежом 92-летний митрополит Виталий ушел на покой, а «карловацкий» синод возглавил архиепископ Лавр; по сути, это означает, что начался процесс воссоединения Московского Патриархата с потомками русских эмигрантов, не принявших Декларацию митрополита Сергия 1927 года (о лояльности Советской власти). Процесс мучительно сложный, противоречивый, чреватый столкновениями и расколами, но неуклонный и способный оказать воздействие на ту — отнюдь не только церковную — реальность, внутри которой мы действуем и внутри которой осуществляем свою жизнь. В какой мере на решение зарубежного Синода оказали события 11 сентября, сказать трудно; но почему-то кажется, что сбылись слова св. Филарета (Дроздова), который когда-то стихотворно переписывался с Пушкиным. Филарет говорил: «Придет время, и мы вынуждены будем забыть о своих разделениях». Но не хочется вводить читателя в заблуждение. Потому что на самом деле речь пойдет не о конкретных событиях, а о самых общих принципах. О том, на каком смысловом, общественном фоне разворачиваются эти события. И вот о чем неплохо бы вспомнить. Когда Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II на сороковой день американской трагедии отслужил панихиду по всем погибшим, без различия рас и вер, в России это не вызвало почти никаких социальных эмоций; отслужил и отслужил. потому что, подобно митрополиту Виталию, статусная российская интеллигенция давно уже удалилась на покой от дел церковных; более того, сохраняя уверенно-правовой уклон в области экономической, исповедуя последовательно либеральные взгляды, в гуманитарной (идеологическая) сфере она чем дальше, тем явственнее переходит на позиции своих крайне левых западных собратьев. События 11 сентября дали ей великолепный повод наконец-то раскрыть карты и сформулировать постулаты новой уже не постмодернистской, а постпостмодернистской утопии. Чуть утрируя, их можно описать следующим образом, нужно побыстрее сдать все позиции, на которые эта самая агрессия нацеливается. Наднациональный и разгосударствленный беспредел противостоит неповоротливой строгости любого национального государства? Хорошо; откажемся поскорей от какого бы то ни было суверенитета, соединимся в мировое правительство, которое будет лишь координировать потоки индивидуальных и групповых воль. Беснующийся исламизм бросает вызов и христианским ценностям, и основам иудаизма, и даже традиционному мусульманству? Добро; поспешим отказать всем сколько-нибудь серьезным конфессиям в праве на реальную общественную жизнь, отправим в своеобразное политическое гетто, на обочину последовательно светской цивилизации. А лучше — заставим соединиться в одну религию, эдакий размытый бахаизм. Как и положено всякой порядочной утопии, и эта распространяет свое действие на весь мир; на меньшее не соглашается. При всем том предельный глобализм странным образом сочетается в ней с трусоватым минимализмом; если вслушаться и вдуматься в пламенные речи, которые в последнее время раздаются со всех сторон, то вселенская переделка нужна только для того, чтобы частный человек мог отползти в сторонку, забиться в угол и дожить свою маленькую жизнь без страха и упрека, пока не умрет естественной смертью. Что на это ответить? Да ничего на это отвечать не нужно. Жизнь, что наша частная, что наша общественная, что общемировая политическая, будет развиваться в ближайшие годы по другой траектории. Вместо того, чтобы форсировать искусственную демократизацию традиционных обществ и втягивать их в орбиту европейских демократий, Запад вынужден будет пересмотреть отношение к целям, средствам и путям модернизации; постепенно трезвея, он будет понимать, что без учета религиозной картины мира, стоящей перед глазами того или иного народа, той или иной культуры, никакие полунасильственные сдвиги невозможны — ибо они-то и провоцируют террор, создают для него благодатную почву. Что же до самих западных обществ, к которым (с некоторыми существенными оговорками) все очевиднее приближается современная Россия, то они обречены или восстановить в правах духовные, религиозные основания своих цивилизаций, или погибнуть. Судя по всему, воля к жизни миром еще не утрачена; значит, сценарий его развития прямо противоположен тому, что намечают в своих прожектах новоявленные постмодернисты. Нравится им это или не нравится, никакого значения не имеет. Смирися, гордый человек, плетью обуха не перешибешь. С реальностью придется считаться, — даже если ты утопист.
Ответы и комментарии: