[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено
Александр Иванов 18:44:10 25/03/1999:
Читая сегодня статью архиеп. Илариона "Прогресс и преображение" я был изумлен ее злободневностью, своевременностью. Написана она в 1914 г., во время Первой мировой. Но в свете последних событий статья эта приобретает новое звучание, слова владыки становятся как бы пророческими. Я не смог удержаться и, поскольку сканера нет, перепечатал отрывки из этой статьи. Обещаю в дальнейшем поместить всю статью целиком в библиотеку. "Сто лет назад догорал костер европейского пожара и тогда начала существовать Московская Духовная Академия. Зарево нового, еще более ужасного, европейского пожара освещает ее столетний юбилей. Против кого воевала наша Россия тогда, сто лет назад? Против Франции, против "просвещенной" передовой Франции. Тогда нашим врагом была страна, только что пережившая век просвещения, Вольтера, революцию, страна, провозгласившая великие принципы свободы, равенства и братства, и изобретшая гильотину для проведения в жизнь этих высоких принципов. Теперь мы воюем с Германией. Но не Германия ли за последнее время идет во главе европейской культуры и прогресса? Несомненно, она. По пути прогресса она бесспорно далеко опередила всех. Русский человек в Германии невольно изумляется тому, как много можно сделать для удобства жизни земной. В сознании невольно мелькает мысль: "Как далеко мы отстали!"... Что же это за судьба России вести войны против передовых и культурнейших человеческих обществ? Что такое мы, русские, — разрушители или спасители европейской культуры? Я думаю, что наш разлад, наше противоречие с Европой лежит глубже наблюдаемой поверхности текущих событий; противоречие касается идейных основ самого жизнепонимания. Те культурные успехи, которых достигли наши просвещенные противники, конечно, возможны только при том условии, если на достижение этих успехов обращена наибольшая доля народного внимания. Культурный прогресс для своего процветания непременно требует полного пред ним рабства со стороны человеческого общества. Культурный прогресс достигается скорее теми, для кого он стал своего рода идолом. И то, конечно, несомненно, что для европейского сознания прогресс уже давно сделался не идеалом только, но именно идолом... Но нетрудно показать, что прогресс и идейно, и практически неразрывно связан с войной и с некоторого рода необходимостью из него вытекают даже жестокости и зверства немцев, о которых мы читаем теперь в газетах. Ведь идея прогресса есть приспособление к человеческой жизни общего принципа эволюции, а эволюционная теория есть узаконение борьбы за существование. В борьбе за существование погибают слабейшие и выживают наиболее к ней приспособленные. Перенесите борьбу за существование во взаимные отношения целых народов, — вы получите войну и поймете смысл железного германского кулака. Война есть международная борьба за существование, а вооруженный кулак — наилучшее к этой борьбе приспособление. Но последнее слово эволюции сказано Ницше. Он указал цель дальнейшему развитию. Эта цель — сверхчеловек. По трупам слабых восходит на свою высоту сверхчеловек. Он жесток и безжалостен. Христианство с его кротостью, смирением, прощением и милосердием для Ницше отвратительно. Сверхчеловек должен навсегда порвать с христианскими добродетелями; для него они — порок и погибель. У Горького Игнат Гордеев поучает в ницшеанском духе своего сына Фому, как относиться к людям: "Тут... такое дело: упали, скажем, две доски в грязь — одна гнилая, а другая хорошая, здоровая доска. Что ты тут должен сделать? В гнилой доске — какой прок? Ты оставь ее, пускай в грязи лежит, по ней пройти можно, чтобы ноги не замарать" ("Фома Гордеев"). Перенесите вы эти слова в политику, и вы получите политику Германии... Слабые народы — это доски, по которым, не марая ног, идет вперед по пути прогресса великий германский народ. Даже на большие народы, даже на русский народ германцы готовы смотреть как на навоз для удобрения той почвы, на которой должен расти и процветать германский культурный прогресс. Для прогресса нужны богатства, — так подайте их нам! Разоритесь сами и хоть с голоду помрете, но да здравствует наш германский прогресс!... В прошлом году воевали на Балканах. Какое бы, казалось, дело немцам! Но когда особенно сильно замахали немцы мечем? Когда сербы подошли к Адриатическому морю. Маленький народ получал возможность вести свою торговлю и стать независимым от немцев экономически. Этого прогрессивная немецкая нация снести не могла. Немецкое бряцание мечем в этом случае можно передать словами: "Не сметь! Вы должны работать, а обогащаться можем только мы, потому что это необходимо для культурного процветания нашей подлиннопросвещенной страны". И вот теперь запылала Европа, подожженная немцами! Так открывается неразрывная и существенная связь прогресса с войной и жестокостью. Железо и меч прокладывают человечеству дорогу вперед. Колесница прогресса едет по трупам и оставляет позади себя кровавый след. Война — это лучший показатель внутреннего существа культурного прогресса и в этом внутреннем существе прогресса открывается ужасная трагедия. Что в самом деле прогрессирует быстрее всего? Несравненно быстрее культурных удобств жизни прогрессируют орудия войны, т.е. орудия уничтожения и человеческой культуры, и самой человеческой жизни... Страшно вообразить себе современную войну с ее ужасными орудиями и громадными снарядами, с минами и фугасами, с бомбами и шрапнелями, с волчьими ямами и проволочными заграждениями. Ведь это же какой-то ад и безумие! Войны прошло столетия порою кажутся детскими забавами. Это — прогресс! Поэтому и можем мы сказать, что война — это самопроклятие прогресса. Но русский гений выносит суровый приговор европейской цивилизации и прогрессу со своей особенной точки зрения, с точки зрения своего идеала, существенно отличного от европейского идеала прогресса. В турецкую войну Достоевский писал в своем "дневнике": "Между привезенными в Москву славянскими детьми есть один ребенок, девочка лет восьми или девяти, которая часто падает в обморок и за которой особенно ухаживают. Падает она в обморок от воспоминания: она сама, своими глазами, видела нынешним летом, как с отца ее сдирали черкесы кожу и — содрали всю. Это воспоминание при ней неотступно и, вероятнее всего, останется навсегда, может быть с годами в смягченном виде, хотя, впрочем, не знаю, может ли тут быть смягченный вид. О, цивилизация! О, Европа, которая столь пострадает в своих интересах, если серьезно запретит туркам сдирать кожу с отцов в глазах их детей! Эти, столь высшие интересы европейской цивилизации, конечно, — торговля, мореплавание, рынки, фабрики — что может быть выше в глазах Европы? Это такие интересы, до которых и дотронуться даже не позволяется не только пальцем, но даже мыслью, но... но "да будут они прокляты, эти интересы европейской цивилизации!" Я за честь считаю присоединиться к этому восклицанию; да, да будут прокляты эти интересы цивилизации, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу!" Вот с чем не может примириться русская совесть! Кожа человека, хотя бы маленького и ничтожного, для русской совести дороже самых грандиозных успехов прогресса. Видит русская совесть, что для успеха цивилизации необходимо сдирать с людей кожу — и не может успокоиться никакими речами о культуре и прогрессе. Это потому, конечно, что русская совесть имеет свой идеал, существенно отличный от европейского идола прогресса". ******************** Конец цитаты. Далее владыка Иларион говорит о том, что жизненным идеалом славянства является религиозный идеал православия, который заключается не в прогрессе, а в преображении, в движении не вперед, а вверх, к небу. Надеюсь, что скоро смогу поместить всю статью в библиотеку.
Ответы и комментарии: