[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено
Феофил 08:50:07 07/04/1999
в ответ на:
Открытое письмо Георгию Белодурову, отправлено
Феофил 22:35:56 05/04/1999:
Уважаемые форумцы, я посылал копию вышеуказанного письма брату Георгию Белодурову по E-mail, т.к. его давно не было слышно на форуме и получил следующий ответ, который, учитывая его затруднения, помещаю: "Дорогой Феофил! Спасибо за Ваше письмо. Я действительно давно не был в сети, по причине оскудения моих финансовых средств. Интернет в Твери дорог, плачу я из своего кармана, а он у провинциального интеллигента сегодня пуст. Но почтой пользуюсь регулярно. Потому рад Вашему письму. Вы сокрушаетесь, что даже пост не стал для меня препятствием, чтобы написать мое "разгромное" сочинение. Не вижу в этом большой проблемы. И вот почему. Я всячески указывал, что личность м. Марии не представляет для меня специального интереса. Как и тема благотворительности. Ибо в ней все просто и ясно, — если можешь делать добро людям — делай его! Я тоже что-то в этом вопросе делаю. Но главная моя работа в другом. И не дай Бог мне когда-нибудь заподозрить, что "мой Крест" самый нужный. Вот это было бы не по-христиански. Потому и статья, в которой один вид добродетели явно превозносится над другими, другие же обвиняются в разных тяжких грехах, не могла найти в моей душе положительного отклика. А ведь выступая против многих благочестивых устоев Церкви, критикуемая мной статья, выступала против Церкви самой. Есть критическая масса отрицания, за которой отрицание части уже означает отрицание целого. А время поста — подходящее время для защиты Церкви. Скажу Вам даже более. Статья м. Марии, будучи написанной по-другому, могла бы стать полезной для Церкви. Ведь в жизни отдельных верующих случаются отдельные отклонения. Но эти отклонения существуют не благодаря тому, что в Церкви что-то не так, а вопреки тому, что в Церкви все правильно. Церковь предоставляет идеальные, с точки зрения нашего мира условия, чтобы человек избавился от своих недостатков, чтобы он построил свою жизнь по заповедям Божиим, чтобы стал Христу добрым послушником и верным сыном. Потому и Церковь, и общая масса верующих — хороши. Настолько хороши, что нет такой высоты человеческого духа, чтобы глядеть на них с высока, с позиции классификаторов их недостатков. Homo ecсlesius, Человек Церковный есть, без сомнения, Человек Спасающийся. При всех его недостатках! Я смею утверждать, что мой взгляд на Церковь и церковных людей - объективен. Я смею утверждать, что это не столько мое, сколько общецерковное мнение. И с этой точки зрения, любое антицерковное мнение можно рассматривать как а) не принадлежащее Церкви, в) субъективное, связанное с личным опытом, который и привнес "своеобразие", содержащее антицерковность. Более того, смею Вас заверить, что самостоятельных, в широком смысле, людей сравнительно мало. Все мы в той или иной мере учимся у кого-то, симпатизируем чьим-то взглядам, потому бывает не бесполезно поискать "источник" того или иного идейного увлечения автора. Эти простые, не имеющие никакого личного злорадства доводы, заставляли меня искать и находить противные православному духу влияния и ассоциации в статье м. Марии. Ваша реакция мне понятна и даже близка. Когда Вы защищаете м. Марию, Вы защищаете предмет своего поклонения; человека, в адрес которого не может быть сказано ничего дурного, ибо этот человек -свят. Мною движет такое же чувство, я защищаю Церковь, защищаю ВЕСЬ СОНМ Ее святых, Ее мистический опыт. В моих глазах это куда как больше, и куда как важнее. Для меня важнее оправдать Всю Церковь, весь церковный народ, чем одного человека, уста которого, по неосторожности изрекли слова хулы в адрес Церкви, даже если этот человек был украшен добродетелями. Есть церковная святость и общечеловеческие добродетели. Это не одно и тоже. Человек может быть весьма продвинут в социальных делах, может быть нищелюбив, страннопреимен, заботлив к больным и несчастным. Но при этом может совершенно не понимать сущности церковной жизни, не принимать и отрицать ее. Он может быть известен на весь мир, как Махатма Ганди или Тереза Калькуттская, но никогда не будет православным святым. Так и мы можем от широты сердца сказать кому-нибудь: "святая ты, Клава, женщина". Но это не занесет какую-нибудь многодетную измученною пьяницей-мужем Клаву в наши церковные святцы. Но Господь за терпение и мужество спасет ее. Так и м. Мария, даже спасенная Господом за мужество и самопожертвование, и пребывающая в лике святых "там", не может по определенным причинам быть причислена к лику святых "здесь". И ее статья — одна из таких причин. Дело в том, что святость в рамках земной жизни несет огромную духовнообразующую нагрузку. Чтения житийной литературы не только было любимым занятием русского благочестивого простолюдина, не только составляло корпус литературы для детей и подростков, но и рекомендовалось монахам и даже членам "высшего общества". Богословские же произведения святых отличались очень высоким уровнем и непререкаемой кафоличностью. Исключение допускалось лишь в некоторых незначительных темах. Однако серьезный богословский промах мог привести к изменению церковного отношения к подвижнику. Такова например судьба Оригена, взрастившего великую Александрийскую школу богословской мысли, и который был осужден 5 Вселенским Собором, лишь за мнение о том, что адские муки грешников носят временный характер. Святость — это пример во всем. Прежде всего в личной жизни, в ношение Духа Христова. Не может монах даже помыслен быть святым (т.е. автоматически считаться образцом), если не стяжал простого и непременного монашеского качества — послушания. Эти слова, как Вы догадываетесь, могут быть целиком отнесены к м. Марии. И здесь, если мы будем говорить, что дескать настоятель нехорош, то мы нисколько не прибавим святости м. Марии, ибо послушание монашеское безусловно. Да и чем не хорош архим. Киприан (Керн)? *** Дорогой Феофил! Вы пытаетесь представить, что я выступаю обвинителем м. Марии. Нисколько! Я больше печалуюсь о тех горячих головах, которые изъяли "нехорошую" статью на свет Божий, рекламируют ее в качестве образца "правильных рассуждений", и распространяют среди таких же горячих, но не очень зрелых людей. Я нигде не обмолвился и словом, что м. Мария, "кровь и плоть", судится моим судом. Избави Боже! Но статья, но слово, но путь, который есть "путь нечестивых" — другое дело. Именно это и является целью разговора. Так получилось, и не я тому виной, что статья м. Марии отражает в определенной форме путь ее жизни. Я понимаю, что человек порой становится жертвой обстоятельств, точнее позволяет себе ею стать. Но на то мы и уготовляем стези Господу через покаяние, чтобы осмыслить себя, чтобы найти свою неправоту. Я был "демократом", для меня это мой грех, моя ошибка, предмет моего раскаяния перед Господом. Я был плохим семьянином, блудным, жестоким — я каюсь, я прошу Бога о прощении. Я был пьяницей, гулякой, эгоистом! Помилуй, Господи, мое окаянство! (Это не абстракция, я перечислял свои грехи!). М. Мария была революционеркой. М. Мария была богоборкой, - это тоже факт, — но ее логические построения сводятся не к покаянию, а к обратному, весьма отвратному заявлению: "Я не виновата! Виновата Церковь! Не вовлекла! Не заметила! Прошла мимо моей пылающей души!" Это ужасно! Но ужас, естественно в словах статьи, в духовном настрое, под каким писалась статья м. Марии. Не в "плоти", покаяние открыто перед человеком всегда. Но в словах его увы нет. Теперь коснемся института диаконисс, монашества и современности. Хочется уберечь Вас, Феофил, от увлечения историческими аналогиями. То, что сегодня Церковь сильно отличается от первохристианской, не говорит о том, что она хуже. Скорее наоборот. В Церкви существовали различные формы, ставшие либо жертвами злоупотреблений, либо несколько улучшенные со временем. К первым относятся в первую очередь "харизматические", т.е. связанные с наитием Св. Духа, формы служения. Это — апостолы, пророки и дидаскалы. Была и должность диакониссы. Ее занимала обязательно вдова или девственница, чаще всего преклонного возраста (св. Татьяна — скорее исключение из правил). Диакониса - не священническая должность, не диакон "в юбке". Это и не должность, связанная с современым понятием диакония, т.е. узко социальное служение. Это помощница священника или епископа "по женской части". Они занимались приготовлением женщин к Крещению, следили за порядком на "женской половине храма", исполняли самые разные поручения, в т.ч. связанные с помощью больным и бедным. Диакониссы исчезли в 11 веке, т.к. с развитием женского монашества в женской диаконии отпала необходимость. Окончив краткий экскурс в историю, перейдем к нашей теме. Попытки наших современников воссоздать древние, но давно утраченные и забытые формы христианской жизни, раз за разом приводят к краху. Достаточно вспомнить ужасные и по формам и содержанию протестантские культы, пытающиеся то театрализованно разыгрывать Пятидесятницу, то объявляющие себя носителями апостольской благодати. Не далеко от них ушли и наши кочетковцы, с их агапами и прочими атрибутами раннехристианских общин. Современная философия знает такой способ описания поведения человека, как и игра. Он предложен Хейзингой. Философ рассматривает как сложные игры все: семью, работу, хобби, свободное время препровождения. Церковь ставит жесткий заслон всяким играм. Нельзя играть в литургию. Нельзя играть в Церковь. Нельзя играть в то, что уже ушло в глубины веков. В агапу, в диаконисс, в апостолов, в богослужение в катакомбах на гробах мучеников - нельзя. Все это не игра. Когда нас загонят в катакомбы, тогда все возобновится вновь. Но ни часом раньше. Жизнь в Боге — это не жизнь в наших мечтаниях, даже если эти мечтания уводят на в глубь героических христианских веков. Отдельно мне бы хотелось бы коснуться современного монашества. Фраза "о. Сергий (Троицкий) приходит к выводу, что современное монашество объединяет в себе два пути: монашеский (молитвенный вне мира) и диаконисский (служение в миру)" видится мне не совсем обычной. Я лишен возможности изучить работу о. Сергия, однако сам смысл цитаты говорит дословно следующее: современные монахи — это монахи и еще кто-то. Я согласен с тем, что монашество в наше время несет некоторые несвойственные ему функции. Например — служба на приходах. Это низводит монаха до уровня целибатного духовенства. Подлинное место монаха — монастырь или пустыня. Во-вторых, нет смысла выделять из монашеских попечений социальное служение или диаконию. Диакония не является ни признаком монашества (помогать нуждающимся наш общий долг), ни признаком мирянской жизни. Известны случаи общин милосердия, без пострига, напр. Марфо-Мариинская обитель, но прпмч. Елелизавета имела благоговейное преклонение перед высокими образцами монашества, например перед отцами Зосимовой Смоленской пустыни. Да и принципиально немонашеский, т.е. свободный характер своего общежития никогда она не называла диаконией и особой формой современного монашества. *** Теперь одна неточность или недопонимание. Говоря, что м. Мария покинула монашеское общежитие я имею ввиду общину Казанской иконы Божией Матери, которая образовалась при слиянии двух "трудных" общин, в одной из которых и состояла м. Мария. При слиянии в большую и дружную Казанскую общину, м. Мария, как одна из "строптивых" монахинь оказалась "за штатом". Вы в свою очередь имеете в виду организацию приютов "Православное Дело", в домовой церкви которой служил некоторое время о. Киприан. Естественно, что монашеское общежитие с его уставом и благотворительная организация — два совершенно разных случая. К сожалению Вы несколько однобоко представляете отношение митр. Евлогия к м. Марии. Вот более полный его взгляд: "М. Мария, в миру Е.Ю. Скобцева (по первому браку Кузьмина-Караваева), — поэтесса, журналистка, в прошлом член партии социал-революционеров. Необычайная энергия, свободолюбивая широта взглядов, дар инициативы и властность — характерные черты ее натуры. Ни левых политических симпатий, ни демагогической склонности влиять на людей она в монашестве не изжила. Собрания, речи, диспуты, свободное общение с толпой — стихия, в которую она чувствует потребность хоть изредка погружаться, дабы не увянуть душою в суетной и ответственной административной работе по руководству "Православным Делом". М. Мария приняла постриг, чтобы отдаться общественному служению безраздельно. Приняв монашество, она принесла Христу все свои дарования. В числе их — подлинный дар Божий — умение подойти к сбившимся с пути, опустившимся, спившимся людям, не гнушаясь их слабостей и недостатков. Как бы человек не опустился, он этим м. Марию от себя не отталкивает. Она умеет говорить с такими людьми, искренно их жалеет, любит, становится для них своим человеком: она терпит их радостно, без вздохов и укоризны, силится их поднять, но умело, т.е. не подчеркивая уровня, с которого они ниспали... Но в м. Марии, бывшей деятельным членом партии социал-революционеров, все еще бродят старые партийные дрожжи... "Православное Дело", детище м. Марии, оказалось большим делом, отвечающим подлинным нуждам эмиграции." — Митр Евлогий. "Путь моей жизни" С.484-485. Дорогой Феофил! Я призываю вас к одному трезвому решению. Социальный подвиг м. Марии и ее сотрудников — это одно! Ее статья, ее отношение к монашеству, ее непростые отношения с Православием — это другое. Первое не оправдывает второе. Второе не упраздняет достоинств первого. Если мы сойдемся в этом, это будет справедливо во всех отношениях. С уважением, Георгий." Свои сообщения и другие буду пересылать Георгию. В Нем, Феофил
Ответы и комментарии: