[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено Андрей А.Платонов 16:16:07 12/06/1999
в ответ на:
мать Мария, отправлено
Андрей А.Платонов 16:13:05 12/06/1999:
> Уважаемый Александр! > > Чтобы устранить перекос в отзывах на статью м.Марии, образовавшийся в вашей библиотеке, было бы справедлисво поместить ответ Н.А.Струве прот.В.Асмусу Привожу этот текст из "Вестника РХД" N 178 Вопросы Церкви МАТЬ МАРИЯ В ОЦЕНКЕ ПРОТ. В. АСМУСА Статья матери Марии («Вестник РХД» № 176) задела прот. Валентина Асмуса за живое. В своем ответе он поначалу спорит с теми или иными, иногда резкими, высказываниями матери Марии, что вполне законно и даже желательно. Всякая истина, особенно относительная, рождается только в порядке дискуссии. Но постепенно о. Асмус соскальзывает с обсуждения на опорочивание матери Марии совершенно голословными домыслами, а то и просто клеянием ярлыков (в духе той низкопробной газеты, в которой он считает возможным печататься). В общей оценке статьи матери Марии прот. В. Асмус крайне сбивчив: вначале он называет ее «яркой», «интереснейшей», даже местами «вдохновенной», а в конце он ее определяет как «скандальную» и недостойную быть напечатанной. Прот. В. Асмус считает себя всезнайкой: так, принимая публикаторов статьи за выдумщиков, он не верит в то, что статья, после десятилетий неизвестности, была два года назад обнаружена Е.Д. Клепининой в случайно найденном чемодане, затерявшемся в подвале бердяевского дома в Кламаре. Плохо себе представляя условия эмигрантского быта (что естественно, но зачем тогда судить и рядить?), он считает, что статья матери Марии легко могла быть в свое время (1937-38 год) напечатана в «каком-нибудь издательстве, хоть христианском, хоть социалистическом». О каком социалистическом издательстве тут идет речь, непонятно. В далеко не социалистических «Современных записках» статьи на церковные темы вообще не принимались, из-за чего Фондаминский вышел из состава редакции и создал с Г. Федотовым другой журнал, «Новый Град», который выходил лишь раз в год, хотя и считался ежеквартальным. Всезнающий о. Асмус полагает, что мать матери Марии, С.Б. Пиленко, могла без труда напечатать статью дочери после войны. Где? В каком журнале? На какие деньги? О. Асмусу в голову не приходит, в какой нищете жила русская эмиграция как до войны, так и после, когда уже вообще ни журналов, ни книг почти не выходило. Асмусу все ясно: «Дело конечно в том, что в прежние десятиле-тия такая скандальная, скажем прямо, публикация была невозможна. Даже в самой евлогианской группировке самые почтенные деятели откликнулись бы на эту провокацию массированным ударом, и статья была бы морально разгромлена». Тут диву даешься, что за советская фразеология: провокация, массированный удар, моральный разгром — совсем в стиле Жданова или Семичастного... Неужели почтенный протоиерей видит в деятелях Па-рижского Богословского Института потенциальных громил? Ведь он же должен знать, что во главе с ректором, митрополитом Евлогием, все профессора Института за-щищали о.Сергия Булгакова от разгрома, учиненного не-вольником ГПУ, митроп. Сергием, вкупе с невежествен-ным «карловацким» архиеп. Серафимом, и, в первую оче-редь, ради свободы богословских мнений и творчества. Но перейдя на тон советской агитки, о. Асмус уже не унимается и начинает разить направо и налево всех, с кем он не согласен. Оказывается, по словам Асмуса, теперь уже желанный «моральный разгром такой статьи невозможен: инстинкт истины остался только у немотст-вующих масс, не могущих ее членораздельно защитить, или в обособленных группах, которые стараются марги-нализировать или не замечать». Разве Свято-Тихонов-ский богословский институт, в котором о. Асмус профес-сорствует, столь уж маргинален? Насколько известно, он имеет статус высшей школы, располагается в здании московского университета, пользуется доверием и пря-мой поддержкой патриарха Алексия (чего нельзя сказать о Свято-Филаретовской школе о. Георгия Кочеткова, ютящейся в скромном здании, и у которой Патриарх под давлением тех же Асмусов отнял свое благословение...) Но вот доверием у о. Асмуса «церковные верхи», т.е. Патриарх и Синод, не пользуются. Мы узнаем, что «в наше время есть реальный шанс сделать модернизм (что под этим ярлыком имеет в виду о. Асмус, он не говорит) официальной церковной идеологией, которую не посмеют не принять церковные верхи, погрязшие в экуменизме и всяческом политиканстве...» На самом деле вся беда в том, что о. Асмус, как заправский фундаменталист, мыслит христианство «идеологизированно». В статье матери Марии он видит не бьющуюся, трепещущую, живую мысль (к тому же подкрепленную подвигом и жертвой), а идеологию, некий свод идей и правил. Ему не понять (или слишком боязно принять), что в вопросах отношения Церкви к государству, в вопросах обряда и календаря, аскетики и морального кодекса, да и во многих богословских вопросах, во всем, что не касается сердцевины Откровения, нет и не может быть общеобязательной истины в конечной инстанции... Потому дискуссионный спор фундаменталисту недостаточен: ему нужно скомпрометировать оппонента «окольными» путями, весьма распространенным в советское сверхидеологизированное время приемом очернения одних через других, смешением разных пластов времени, если не реальностей. Чем в итоге плоха мать Мария? Оказывается, она «уклонилась в евлогианский раскол» (sic!) и тем самым «связала свою судьбу с церковью, которая тогда общалась с нашими обновленцами, а ныне усердно сотрудничает с всемирными ревнителями демократии и прогресса». Вот до какого бреда доводит почтенного протоиерея идеологизация. Быть под Константинополем — значит быть не только в расколе, но еще и в грехе, потому что Константинополь в середине 20-х годов не разобрался в запутанных российских церковных делах и кратковременно вступил в общение с живоцерковниками. И не стыдно ли говорить о мученической судьбе матери Марии в таком мелком ракурсе? На эту ахинею не стоило бы отвечать, если бы ее автор не был доцентом богословия, а Институт, в котором он один из ведущих профессоров, не вступил бы в особо тесное сотрудничество с «раскольничьим» Свято-Сергиевским Институтом в Париже (тут какая-то неувязка). Ведь о. Асмус должен был бы знать, во-первых, что митрополит Евлогий только тогда ушел из-под подчинения Москве, когда ему в 1931 году, по велению ГПУ, через митрополита Сергия, было запрещено публично молиться за преследуемых в России православных братьев. Во-вторых, что в том же году Константинополь уже давно никаких сношений с живоцерковниками не имел. А если уже считать, что временное общение с живоцерковниками накладывает какую-то вечную одиозность, то неплохо бы вспомнить, что будущий патриарх Сергий временно уклонялся в живоцерковный раскол, а будущий патриарх Алексий I снял с возглавителя живцов тяготевшее над ним прещение. Да и что общего у митр. Евлогия и у матери Марии с живоцерковниками, притянутыми тут за хвост, лишь бы путем смешения опорочить «парижских раскольников». О. Асмус, как видно из его слов, еще и противник демократии и прогресса, это его личное дело и вкус, но навязывать Церкви свою политическую идеологию он не вправе. Христианское благовестие действительно и действенно при любом государственном строе. И последнее: откуда наш сердцеведец знает, что мне «дорог не столько жизненный подвиг м. Марии и ее страдальческая кончина, сколько ее специфически бердяево-эсеровская идеология»? Разуверять о. Асмуса не стану, он все равно не внемлет. Но когда он пишет, что, выражая пожелание, чтобы канонизация матери Марии исходила одновременно из Константинополя и Москвы, я якобы «хочу провозгласить эту идеологию (какую, спрашивается? — Н.С.) во всеправославном масштабе», то я считаю своим долгом засвидетельствовать: просто хотелось бы, чтобы прославление русско-западной новомученицы, добровольно избравшей свой крест, погибшей в газовой камере, было еще и знаком единства православных церквей. Пора бы понять прот. Асмусу, что в христианстве нет идеологии, а есть живая вера, свободные личности и реальные мученики — свидетели Христа. Никита Струве * Текст прот. В. Асмуса распространялся сначала в копиях, а затем был напечатан в газете «Радонеж».
Ответы и комментарии: