[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено полковник Рюмин 01:00:11 17/06/1999:
в ответ на
сообщение из архива.
Бог в помощь, уважаемый После известных событий о Вашей общине ни слуху нидуху. Был в Храме Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках в воскресный день — пусто. Теперь, по прошествии времени, можно с уверенностью сказать, что Ваш приход вместе с недалеким о.Георгием Кочетковым попали в патриархийные тиски не случайно. Вы стали жертвой интриги, разменной пешкой в большой игре, затеянной патриархийными манипуляторами. Использование в богослужении самочинных переводов на русский язык было лишь предлогом. Ведь когда при недоброй памяти митрополите Ленинградском Никодиме (Ротове) половина его епархии служила по-русски, т.н. «ревнители чистоты богослужения», буде такие имелись, сидели и помалкивали, никто и пикнуть против не смел. Просто в обстановке развала страны и общего церковного нестроения можно было предвидеть всплеск сдерживавшихся ранее охранительных и консервативных настроений среди клириков и мирян. Эти настроения, а также нерастраченный пыл недавно обращенных, хотевших верить и жить строго по-православному, надо было канализировать, направить в безопасном для себя направлении. В лице Вашей же общины и был найден объект приложения «энергии масс», которым указали врага. К этому добавились горе-патриоты, пытавшиеся как-то заигрывать с Церковью, а слева — наше паскудное телевидение и доброхоты из «Г’усской мысли». Драка приняла уже клановый характер. Так мы и стали свидетелями и даже участниками непристойного фарса, побочным результатом которого стало то, что лицедей и проходимец бывший кришнаит Гоша Шевкунов (кстати, еврей) на непримиримой борьбе с «неообновленчеством» заработал репутацию «крутого» патриота, бескомпромиссного борца за чистоту Православия, сан архимандрита и кучу денег от Патриархии на строительство монастыря, а теперь метит в архиереи и «доброжелательные» церковные цензоры всея Руси. Но зато какое кипение страстей! В самом пагубном для христианина смысле. Тут и богословские конференции, и статьи маститых прото- и просто-иереев и архимандритов в защиту славянского языка (как будто он нуждается в защите!), и коллективные обращения ставших в одночасье православными советских творческих интеллигентов pro и contra, и распространение видекассет с самопальными фильмами ужасов, — все было. Пишу Вам об этом, потому что сам попался в свое время на эту удочку и был в некотором роде участником, и активным, этого скандала. В свое оправдание могу только сказать, что во-время понял: каждый честный человек должен удалиться от творящегося безобразия. А по поводу богослужебного языка хотел бы поделиться с Вами своими личными воспоминаниями. В Храм меня уже в зрелом сознательном возрасте привел мой родственник, ныне почивший Петр Алексеевич Иванов. Между прочим, он был Герой Советского Союза и член партии. Совсем молодым, почти мальчишкой, он оказался среди тех, кто первым переправился в 1944 году через Днепр. Заменил убитого пулеметчика и огнем отбивал атаки немцев, сам был ранен. Из его подразделения в живых остались лишь несколько человек. Дядя Петя был достоин своей награды. А в партию его записали уже в госпитале, где война на фронте для него тогда и кончилась. Начальству неудобно показалось — Герой и беспартийный. Так вот, к своему крайнему смущению, я понял, что из происходящего на Богослужении я ничегошеньки не понимаю, а слов гугнивого чтеца даже разобрать не могу. Краснел как рак, когда надо было петь вместе со всеми, а я стоял столбом. Когда я признался в том, что ничего не понимаю, дяде, тот улыбнулся и сказал: «Господь вразумит». Теми же словами утешил меня и священник, о.Леонид, когда я, уже гораздо позже, осмелился к нему обратиться. Никаких книг, даже Библии, у меня не было. Их не было вообще нигде. Молитвы, каноны и акафисты бабушки переписывали от руки в тетрадки, но просить у них эти записи я не мог, не решался. Тогда я решил записывать на слух, конспектировать, так сказать. Записывал бы и проповеди, но проповедовать тогда священникам не разрешали. Вы обратили внимание, как поставленные при советской власти священники много говорят во время исповеди? Они так привыкли, для многих это была единственная возможность нести Слово Божие. Ну и хорош я был с ручкой и блокнотом посреди молящихся! Недавно я сжег свои старые блокноты, предварительно пролистав. Без улыбки читать невозможно. Как в анекдоте: «Я крокодила пред Тобою...» На службе я старался все делать как остальные: крестился, клал поклоны. Через некоторое, весьма короткое время я чудесным образом стал все понимать, слова Богослужения остались в памяти навечно. Когда речь идет о чуде Божием (в данном случае о чуде обращения), язык человеческий неспособен выразить его словами. Нападает косноязычие. Просто по своему личному небольшому опыту я точно знаю, что в Церкви присутствует Дух Святой. Нельзя даже сказать, что вера моя благодаря Богослужению окрепла. Правильнее — я ОБРЕЛ Веру. Недаром говорят, что богослужебный круг — школа богословия для мирянина. А в первый раз получил возможность читать религиозную литературу я уже гораздо позже, когда познакомился с московской интеллигентской околоцерковной «тусовкой» (другим словом ее не назовешь, хотя тогда его и не было). Но это уже другая история. Все это я поведал, дабы показать, что для души христианина гораздо полезнее принять существующую церковную традицию безоговорочно, а не пытаться кроить ее на свое усмотрение. Тысячу лет в церквах на Руси возглашают «Вонмем!». И будут возглашать до Второго Славнаго Пришествия Господа нашаго. Зачем, для чего русский язык превратился для Вашей общины в символ противопоставления себя всем остальным, не понимаю. Мне показалось, что все прихожане о.Георгия настолько основательно «катехизированы», что попади они на литургию, которую служат по-японски или по-китайски, они все поймут. Теперь же, когда кругом так много всевозможной литературы, совсем не нужно повторять мой путь. Славянским языком действительно овладеть просто. Храни Господь. Полковник Рюмин
Ответы и комментарии: