[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено Юрий Аммосов 17:22:55 18/10/1999:
Публикую как есть. Сказка? Возможно. Но сказка ложь, да в ней намек. =============================================== Прочитано в НГ-Религии от 13 октября ЧЕРНОСОТЕНЕЦ ПО НАЙМУ Возможна ли тирания под маской "истинной веры"? Владислав Александров ЧТО ЕСТЬ православие — свободное следование за Христом или смирительная рубашка, скроенная по чертежам Великого Инквизитора? Те православные, кто глубоко укоренен в вере, ответят однозначно: "Свободное следование за Христом". Но далеко не все, кто посещает ныне храмы и даже вещает с церковных амвонов, глубоко укоренены в вере. Кому-то до сего дня чужды и непонятны апостольские слова "К свободе призваны вы, братья" (Гал. 5.13). Одни используют свободу не на благо или путают ее с безответственностью, другие страшатся всякого проявления свободы. И потому не стоит удивляться, если недавно окрестившийся юноша из числа "ультраправославных" вдруг заявляет: "Неправославных надо казнить". Искаженное, чуждое духу свободы понимание православия для посткоммунистического общества по-своему закономерно, но оно опасно и для верующих, и для общества. Не так давно в одном из храмов Москвы я подошел после службы к мужчине лет тридцати. Задача была обычной для корреспондента — выяснить мнения верующих по актуальным вопросам современности. Мой новый знакомый оказался словоохотливым и "человеком с идеями". Он излагал свои мысли жестко, четко и цинично. Идея номер один звучала так: "Россией правят и будут править чиновники и олигархи. Им нужна диктатура, чтобы держать народ в узде. У меня концепция такой диктатуры продумана до мелочей. Сейчас Запад мешает установить диктатуру в России. Но скоро Россию с Западом окончательно поссорят, и тогда я смогу свою концепцию продать..." Мне сразу же захотелось спросить собеседника о многом. Допустим, наша нынешняя власть действительно похожа на власть чиновников и олигархов. Но почему мой новый знакомый уверен, что так будет всегда? Разве наш народ не способен научиться контролю над властью подобно тому, как это делается, например, в Западной Европе? Почему диктатура нужна в России и не требуется во многих других странах? Кто намерен ссорить Россию с Западом — все те же олигархи? Вслух я ничего не сказал, и мне стала известна идея номер два. "Держать Россию в узде лучше всего при помощи православия. Во-первых, оно — традиционная религия. Во-вторых, технология использования православия для управления народными массами отработана еще до революции..." Здесь собеседник почему-то остановился, и, чтобы разговор продолжить, я спросил: какие же отработанные в прошлом технологии применения православия для управления народными массами он считает самыми важными? Последовал незамедлительный ответ: "Возьмите середину XIX века. Из православия выходить было нельзя — за это ссылали в Сибирь. Каждый был прикреплен к определенному приходу и потому находился под контролем. Тайна исповеди отменялась, и священники были обязаны доносить обо всем, что власть считала важным. На работу нужно было предоставлять справку, что ты исповедь прошел... Так можно контролировать и дела, и мысли. Главное — чтобы не было никакой свободы совести". Я взглянул на собеседника — серьезно ли он это говорит? Да, судя по всему, серьезно. А ведь знает, вероятно, что в России живут люди многих национальностей и религий, и знает историю. Неужели не понял из истории, что принудительная "православность" извратила православие, опозорила его в глазах общества, заставила тысячи русских людей ненавидеть религию, в значительной степени подготовила и революцию, и гражданскую войну? Последний наш царь Николай II понял, что принуждение к вере не укрепляет, а разрушает государство, понял и объявил свободу вероисповедания, только сделал он это тогда, когда было уже поздно. Неужели история нас ничему не учит? Неужели надо второй раз наступать на одни и те же грабли? Собеседник между тем перешел к идее номер три. "Для России предлагают шесть политических концепций. Первая — коммунизм. Вторая — русский нацизм по германскому образцу времен Гитлера. Третья — диктатура сильной личности либо монарха. Четвертая — откровенная власть олигархии, образцы можно найти в Латинской Америке. Пятая — нынешняя карикатурная демократия. Шестое — демократия западного образца. Демократия нам не нужна, а остальное я объединяю под флагом православия. Тогда получается система, наилучшая для чиновников и олигархов". Я попробовал представить себе гибрид коммунизма, нацизма, диктатуры личности и откровенной власти олигархии. Гибрид, прикрытый лицемерной видимостью православия, но подчиненный одной задаче — держать народ в узде. Получилась жутковатая картина. Воображению предстало тоталитарное государство, где все под контролем госаппарата — и мысли, и дела, и слова, и чувства граждан. От бдительного ока не ускользает ничто. Все под наблюдением, всем управляют уполномоченные на то чиновники — пища и одежда, работа и отдых, супружеская жизнь и воспитание детей, даже отношения с Богом. Есть, конечно, верующие, которые стремятся почти что к этому. Но разве не кощунственно называть "православием" систему, удушающую всякое свободное проявление человеческой жизни? Не за такое "православие" отдавали жизнь святые мученики, не ради такой поистине дьявольской несвободы трудились святые подвижники... Мы вышли из храма. Собеседник, испытующе глядя на меня, спросил: "Вы думаете, я того?.. Что у меня крыша съехала? Называйте мою систему черносотенной. Я этого не боюсь. Я хочу продать свои идеи. Я, если хотите, — черносотенец по найму". Слово "черносотенец" он произнес с удовольствием, и я сказал ему об этом. "Да, — подхватил мой новый знакомый, — называться черносотенцем приятно, потому что этого слова боятся. И Россию пусть боятся. Пусть нас ненавидят, пусть не дают нам кредитов, пусть объявляют нам блокаду — лишь бы боялись". Вот оно! Мой собеседник жаждет чужого страха. Давно замечено, что такая жажда — продукт ущемленной гордыни! Сразу вспомнились писания Святых Отцов, предупреждавших, что гордыня — это самый тяжкий, самый дьявольский грех. Тем более уязвленная и ущемленная гордыня! О благополучии людей мой новый знакомый и не думает, иначе не рассуждал бы с такой легкостью о блокаде. Не выдержав, я заговорил: "Допустим, нам объявляют полную блокаду и даже хуже. Все российские деньги в западных банках конфискуются. Вся российская собственность за рубежом — под арестом. Все поставки лекарств, продуктов, оборудования, материалов из-за рубежа прекращены. Своих продуктов не хватает..." Фразу до конца произнести не удалось — лицо собеседника расплылось в улыбке, и он выпалил: "Введем карточную систему! Наш народ все стерпит — его только надо в узде держать. Скажем народу: надо поститься — будут поститься. А скажем, что православие велит убивать, будут и убивать". Не имело смысла спрашивать моего нового знакомого о его отношении к заповеди "не убий" — все было слишком ясно. Я попытался выяснить, какое место в предлагаемой им системе займут люди нерусские и неправославные. Ответ был коротким: "В России должны быть православие, ислам и буддизм. Для них у меня все предусмотрено. Остальные религии и атеизм — вне закона". Я слушал и думал. Многое из того, что мой собеседник предлагает, кажется реальным не только ему одному. Но если людей неверующих заставить притворяться верующими, принудить ходить в церковь, исповедоваться, причащаться, то это станет массовой школой лжи и лицемерия. С точки зрения верующих происходящее окажется надругательством над верой, а с точки зрения неверующих — издевательством и абсурдом. Подлинная религиозность будет уходить в подполье, а официальное православие (которое наш народ и так недолюбливает) станет объектом неприязни и насмешек. Получится разрушение легального православия. "Вы думаете, верующие вас поддержат?" — спросил я. Мой собеседник презрительно усмехнулся: "Верующие у нас ничего не решают. Решает Патриархия, а это чиновники. А я как раз хочу чиновникам угодить". После паузы он добавил: "Да и что верующие могут мне противопоставить?" Подумалось, что противопоставить могут многое — например, отстаивание свободы совести. Но вслух я этого не сказал и осторожно поинтересовался, не потребует ли предложение каких-то реформ в богослужении и церковной жизни, например, перехода на русский язык, чтобы привлечь больше людей в храмы. Ответ был категоричен: "Никакого русского языка. Чем меньше люди понимают, тем легче ими руководить". Я продолжал размышлять. Мой собеседник не предложил ничего нового. Страшный пейзаж казарменного государства рисовал еще Платон. Попытки использовать православие не для служения Богу, а для служения политическим целям известны, и не все даже понимают, что любая такая попытка — грех против Духа Святого. Тягу некоторых политических сил к диктатуре видит каждый, кто следит за политической жизнью современной России. Но именно это все вместе и настораживает. Если бы я разговаривал с душевнобольным одиночкой, о его рассуждениях можно было бы забыть. Но мой собеседник не одинок. Он уловил, собрал и сформулировал со зловещей ясностью те идеи поддельного и политизированного "православия", которые владеют некоторыми умами в нашем обществе. Только другие — за редким исключением — или не решаются додумать эти идеи до конца, или страшатся высказать откровенным образом. Я задал вопрос: "Допустим, кто-то вас поддержит. Но как все предлагаемое вами соотнести с учением Христа?" Ответ был прост: "Может быть, придется подкорректировать Его учение". Подкорректировать Христа... Выбросить из христианства то, что напоминает о свободе, о терпимости к инакомыслию, о любви к врагам, о милосердии... Мне показалось, что в воздухе запахло серой. "Так вы, получается, во Христа не верите?" — спросил я. Собеседник немного смутился. "Ну... Я верю, конечно... Но нам нужен немного другой Христос — наш, русский". Вероятно, мой новый знакомый не учел, что для христиан слова "другой Христос" означают "Антихрист".
Ответы и комментарии: