[Православная беседа] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено Eugene 11:18:14 20/03/2000:
Здесь приводится очень интересный, по-моему, ответ одного известного ученого на довольно пространное письмо в редакцию "Православной Москвы" – под названием "Осторожно: раскол!" в котором автор, выступая под видом "многоумного лектора" "громит" РПЦЗ утверждая ее полную безблагодатность (в качестве одного из аргументов, к моему удивлению, в вину РПЦЗ ставится канонизация Царственных мучеников, поскольку автор не сомневается в ложности их святости это для него неоспоримое свидетельство отсутствия благодати). К сожалению не могу привести ссылку на статью, поскольку материалы "Православной Москвы" больше не публикуются в инете. В. Тростников. "Лучше быть глупым, чем злым"
Когда редакция попросила меня прокомментировать публичное выступление, содержащее богословскую оценку Русской Православной Церкви за границей, моим первым побуждением было узнать что-то о лекторе, имя которого ничего мне не говорило. Но в следующий момент я понял, что как раз отсутствие информации о человеке, сделавшем доклад на столь деликатную и важную тему, дает мне редкую возможность спорить или соглашаться не с конкретным лицом, а с чистой точкой зрения, а значит, быть совершенно объективным. А потом мне захотелось и другого: попробовать по тексту воссоздать хотя бы приблизительно образ того человека, которому этот текст принадлежит. И что я сразу подумал об этом человеке, начав знакомиться с его выступлением, — это то, что он принадлежит новому поколению богословов. Для меня и моих сверстников, робко начавших в конце семидесятых публиковать в "самиздате" и "тамиздате" свои первые мысли о Боге, это — племя младое, незнакомое". У него перед нами много преимуществ, и прежде всего это систематичность и широта духовного образования, катехизическая грамотность, твердые знания в сфере догматики, вероучения и эккпезиологии. В наше время эти знания были недоступны, так как Издательскому отделу Московской Патриархии советское начальство разрешало выпускать лишь протокольный "ЖМП", да иногда ограниченным тиражом печатать Библию и разные "подарочные" альбомы. Второе преимущество — принадлежность к значительно усилившейся с тех пор и поднявшей свой авторитет Русской Православной Церкви. Выступая от ее имени и имея солидную теоретическую подготовку, докладчик смело выносит приговор карловчанам, заявляя, что все они находятся в расколе. Прекрасно, что настали наконец времена, когда можно говорить с такой смелостью. Однако непоколебимо уверенным в своей правоте богословам новой формации следовало бы все-таки помнить, что раскрепощение нашего сознания и наше возвращение к вере отцов было подготовлено старшим поколением, которому приходилось пробивать панцирь атеизма и по крупицам собирать то, что атеизм вытравлял и запрещал, а эти крупицы дарили нам в те годы именно карловчане, издававшие в Джорданвилле необходимую для нашего религиозного возрождения литературу, от произведений русских философов Серебряного века до святоотеческих творений, и придумывавшие самые хитрые способы ее переправки в СССР. И вся эта просветительская деятельность, стоившая, между прочим, немалых денег была продиктована любовью к России. Одно это должно сделать нас более осторожными и взвешенными в своих вердиктах. В искренности этой любви у меня нет никаких сомнений. В 1988 году на мероприятия, связанные с тысячелетием Крещения Руси, РПЦЗ пригласила священника Димитрия Дудко и меня, но отец Димитрий по семейным обстоятельствам поехать не смог, и я оказался в Америке единственным представителем нашей церковной общественности. Принимали меня там изумительно: не знали, куда посадить и чем потчевать, а когда я сделал краткое сообщение в вашингтонском отеле "Мэй Флауэр", громадная аудитория аплодировала стоя. Разумеется, эти чувства относились не ко мне лично, а к Русской Православной Церкви, делегатом которой я был в глазах эмиграции. Об этом тоже мы не имеем права забывать. Другое дело, что даже в тот "медовый" период я уловил тончайший запах дегтя: в отношении к нашей Церкви проскальзывало во многих разговорах нечто недолжное, а именно — учительские и покровительственные нотки. Чем заметнее и публичнее был мой собеседник, тем громче они звучали. Помню, на одной из встреч активистка Ныо-Йоркского прихода красавица Ирина Кулеша сказала мне: "Теперь я понимаю, в чем состояла промыслительность нашей Церкви: в России разучились креститься, и мы научим вас этому". Не в столь простодушном, но еще более обольстительном выражении это услаждающее сердце представление о занесенной снегом России, где вымерзла всякая вера и ее надо восстанавливать с нуля, было присуще первоиерархам РПЦЗ. С этого всё и началось. То, что потом происходило между нашими Церквами, было следствием нежелания тамошних владык утратить ни с чем не сравнимое ощущение своего мессианства. Причины самых сложных и запутанных культурно-исторических событий бывают элементарно просты. После падения "железного занавеса", согласно завещанию Патриарха Тихона, карловчанам следовало выйти из изоляции и стать какой-то частной структурой единой Русской Православной Церкви — например, митрополичьим округом. Но тогда мессианский статус их первоиерархов исчез бы, а первоиерархи прочно к нему привыкли, поэтому они придумали новый "занавес", якобы не позволяющий воссоединиться, — "сергианство". Сначала этот термин прозвучал негромко, как бы для пробы, а потом превратился в таком жупел и так накалил страсти, что митрополит Виталий в 1991 году на съезде русской православной молодежи в Аргентине назвал недавно обретенные мощи преподобного Серафима "коммунистической фальшивкой". Хоть бы задумался: а вдруг они все же подлинные, как можно столь категорически высказываться, находясь за десять тысяч километров от них, — ведь за эти слова придется гореть в аду! Нет, ничтоже сумняшеся сказал, как отрезал, Кого Бог хочет погубить, того лишает разума. Нам ни в коем случае нельзя отвечать им таким же накалом страстей. Раскол? В принципе, да. Но раскол расколу рознь. Скажем, наш раскол XVII века был совершенно другим: там 'своевольно уклонилась от единства Богопочитания" часть верующего народа, не имевшая даже своего епископа, и благодать Святого Духа отошла от нее — у старообрядцев не было ни чудотворений, ни мироточений, ни обновления икон, А здесь верующий народ никуда не уклонялся и только вертел головой то туда, то сюда, пытаясь вникнуть в теоретизирования о "сергианстве" и продолжая любить Россию и молиться за нее. И благодать никуда от него не отошла, что подтверждается несомненными фактами. С этим наш лектор никак не хочет согласиться, ибо тогда его категорическая оценка ситуации как типичного раскола становится сомнительной — ведь благодати у раскольников быть не может, и он закрывает глаза на факты, приводя чисто теоретические обоснования своего тезиса. Он утверждает, что после "лжеканонизации" в 1981 году Императора Николая и его семьи благодати в РПЦЗ быть просто не может. Но ведь как раз после этого акта там началось небывалое по своему масштабу мироточение Иверской иконы, принадлежавшей прихожанину Карловацкой Церкви Иосифу Муньосу, и многие убеждены, что это не только "после", но и "из-за". Если же кто-то напомнит, что эта икона отнята у РПЦЗ, то я сообщу, что сейчас мироточит другая икона этой же Церкви — образ Николая Угодника близ Чикаго. Я вовсе не являюсь адвокатом зарубежников. Я просто хочу остудить неофитский раж молодых горячих голов, Каким бы образованным ни был богослов, сколько бы он ни прочитал определений Вселенских Соборов, находясь за десять тысяч километров от Америки, он не может знать, отошел ли Святой Дух от русских эмигрантов или нет, — ведь Дух дышит, где хочет, а не там, где предписывают ему дышать многоумные катехиэаторы. Кроме того, в рассуждениях о безблагодатности РПЦЗ есть и некая жестокость: ее паства и так несчастна, ибо лишилась Родины, так давай отнимем у нее и церковные Таинства, чтобы они все были некрещеными, жили не в супружестве, а в блуде, и умирали неотпетыми... Абсолютна не приветствуя того, что происходит, мудрее и точнее говорить все же не о расколе, а о раскольнических действиях епископата РПЦЗ, смущающих ни в чем не повинных простых прихожан. Если же в результате этих действий и произойдет подлинный раскол, то в самой Зарубежной Церкви. Недавнее резкое письмо протоиерея Виктора Потапова митрополиту Виталию говорит о реальности такого оборота дела Могут быть и другие неожиданности. Понять, что сегодня происходит в РПЦЗ, нельзя по одним книгам, для этого необходимо еще проявить любовь и сочувствие к нашим братьям и сестрам, оказавшимся в рассеянии. Долгая жизнь научила меня, что лучше быть глупым, чем злым. Хотелось бы, чтобы наши молодые богословы как можно раньше усвоили эту истину.
Ответы и комментарии: