Беседы о Православии

Открытое письмо Никиты Кривошеина
Александр Иванов, православный христианин, РПЦ - 15:48 17.07.2003
Если помните, некоторое время назад наш Патриарх выступил с инициативой о создании единой западноевропейской митрополии. Это предложение получило большой резонанс и... никакого результата. Более того, по словам очевидцев, не было и свободного обсуждения, желающим высказаться за начало диалога просто не дают слова. По просьбе автора публикую открытое письмо Никиты Игоревича Кривошеина, посвященное этой теме.

Хождение по мукам мирянина -эмигранта

С 1971 г. я снова живу в Париже, городе, где родился и куда вернулся после 25- ти лет проживания в бывшем СССР. После того как пришёл в себя от шока переезда, а на это пошло немало времени, решил найти себе в Париже церковь куда ходить. В парижской эмигрантской газете публиковались расписания служб православных приходов. Критерий выбора у меня был несложным - куда поближе. Оказалось - церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы, Константинопольской юрисдикции. Прикатил туда в воскресенье утром на своём мотороллере и сразу понял, что этот храм знаком мне по изданиям и Вестнику РСХД ! Церковь стала близка не только топографически, там были отпеты мои родители, там мы были венчаны и крестили сына. Сперва настоятелем был, светлой памяти, отец Игорь Верник, потом, и поныне, отец Николай Ребиндер. Благодаря этому прекрасному пастырю прихожане смогли побывать в нескольких паломнических поездках по России, сам он в дружеских отношениях с духовенством Дивеевской обители и Псково-Печерского монастыря.

Ничего удивительного в том, что для о. Николая Ребиндера обращение Святейшего Патриарха Алексия, с предложением постепенного создания единой православной митрополии в Западной Европе было в радость?

Удивительно другое, что это обращение оказалось в великое озлобление немалой части парижских клира и прихожан! Настолько, что стены предела нашего храма задрожали и запестрели буквально китайского свойства "дадзи бао", самодельными листовками с неожиданно злобной реакцией на обращение Патриарха Алексия ! Содержание листовок на двух языках, всяческое, в основном - утверждения, что "православие во Франции не должно иметь ничего общего со страной исхода наших отцов, и ещё меньше с закостеневшей и погрязшей в квази-средневековом ритуализме Русской Православной Церковью и, что остатки русского Православия на Западе и литургически, и языково, и "культурно" есть самостоятельное церковное формирование и ничего общего с Россией и её верующими не имеющее.

Это чтение (да и разговоры) так мне стали противны, что решился попробовать рассказать о своём хождении по юрисдикциям.

* * *

Первое моё воспоминание церковное - больно врезывающийся в колена во время Отче наш ворсяной ковёр, мальчики тогда носили короткие штаны. 1938 г. мне четыре года, это в Соборе Александра Невского, в Париже. Каждое воскресенье мы стоим за обедней, наше место - рядом с замечательным хором Афонского, по соседству со старушкой Шидловской, прямой, строгой, с военной выправкой...

Война была поводом к тому, что посещения храма перестали быть ежевоскресными. В 42 -ом мама ходила со мной молиться в домовую церковь русской детской колонии в Вильмуассоне. Служил там о. Борис Старк, один из будущих послевоенных священников репатриантов. Он скончался в Ярославле. Сорок лет прожитые им в СССР почитаемым протоиереем были более благополучны чем у многих его вернувшихся в страну коллег, были среди них и посаженные, и сосланные. Кульминацией и торжеством моего детского церковного хождения оказалось то воскресенье 1946 г., когда я на Рю Дарю - так русские парижане обозначают свой собор Св. Александра Невского- был допущен прислуживать митрополиту Евлогию. После окончания службы он меня потрепал по щеке и сказал: "Я знаю твоего отца".

В 1948 г., четырнадцати лет, мы "перенеслись" в СССР., в Ульяновск. Первый год ходил в школу, где учился Ленин, а потом стал работать на заводе. В этом городе почти всю войну пребывал Патриарх Сергий. Ему приписывают восклицание "Сидехом на реках ульяновских и плакахом". С нами происходило ровно то же самое. В Ульяновске было две церкви, одна на улице Водников, да часовня на кладбище. Главную, за четыре года там пребывания, я посетил всего несколько раз. Это происходило при жизни тов. Сталина, в дощатом храме было гулко- безлюдно и даже старушек мало. И вокруг, и в моей жизни тех лет, было очень плохо, и сил хоть на минимум молитвенности не находилось... Осенью 1952 г. благодаря репатрианту Н.А. Полторацкому ( он преподавал в Одесской семинарии) нас с матерью в Новодевичьем принял сам митрополит Николай ( Ярушевич) Крутицкий. Мы пришли к нему хлопотать о тогда сидевшем в лагерях отце. Владыка Николай был очень обходителен, обещал мамину челобитную "передать прямо в руки Швернику", а матери - скорую преподавательскую должность в Одессе.

С этим мы вернулись в Ульяновск, ничего для нас не переменилось, жизнь продолжалась своим чередом, и мы этому даже не удивлялись.

Осенью 1952 г. я оказался в Москве студентом, и благодаря покойной Нине Константиновне Бруни (дочери Константина Бальмонта) нашёл дорогу в храм Иоанна Воина на Якиманке. Там были службы и пение - как в парижское отрочество. Там - не помню как вышло - я изумлённо слушал богохульственную панихиду "Со святыми упокой.. Господи, душу раба твоего Иосифа..." Месяц спустя, в Великую Пятницу утром, сообщили о прекращении дела врачей-отравителей. Прихожанин этого храма Иван Бруни с уверенностью сказал: "Наши скоро вернутся!" (из Воркуты и Тайшета). В этой церкви я свыкся с "коллективными исповедями" (так легко отвечать "грешен" на все вопросы батюшки), привык к совмещениям в одном пространстве и времени главных событий жизни: у алтаря шли венчания, в пределах конвейерные крещения и одновременно - серийные отпевания... Освоить надо было и отгороженность, почти недоступность священников. Мучительнее всего - не боюсь слова - было сохранить в себе неосознанную надежду и слушать как настоятель совсем нередко читал Патриаршие послания насчёт Кореи, потом Вьетнама, Мира во всём мире и империализма... Благодарю Господа, что дал стерпеть ложь и пропаганду в перемешку с молитвами и чтением Писания. Те же тексты, и похлеще (!), выходили за ограду церковную и попадали в газеты.

Рассказываемое может показаться никому ненужным вламыванием в открытые двери. Видно было по всему, что молящиеся вокруг меня смирились постепенно и давно. Для меня же всё это было надреальным, как и вся советская действительность.

В Ленинграде, в 1954 г., я посетил отца Андрея Сергеенко, прекрасного священника репатрианта. Он меня обласкал и утешил как мог, хотя бы тем, что признался в том, что сам близок к отчаянию! Вскоре из города на Неве он был удалён на приход в дальнюю провинцию. Позднее мне стало понятно, что в сталинские и пост- сталинские годы у меня собственных сил даже на малую набожность не набралось бы. Службы хоть и в порабощённых и поруганных приходах спасли меня от удобного убежища безверия.

Обстоятельно рассказать о том почему я поныне благодарен Промыслу за то, что в 1957 г. КГБ меня упрятало и направило на три года в мордовские лагеря - слишком долго получилось бы. Но шесть месяцев моей одиночки - это простор задуматься не только о земном. Благодарен Спасителю ещё больше - за встречи с хорошими людьми в лагере. В особенности со священниками посаженными за исповедничество: это, светлой памяти, литовский каноник Станислав Кишкис, он отбывал уже второй срок, и отец Вячеслав Якобс, старше меня лет на десять, вологодский священник. Родился он в Таллинне, в русской тамошней эмиграции, церковное призвание у него было с самого отрочества. По получению диплома ленинградской Духовной Академии он был на приходе в Вологде, проповедовал проникновенно, роздал несколько бердяевских книжек молодым людям, устраивал музыкальные вечера. Было в нём такое сильное "не наше", что долго ждать лагерного срока ему не пришлось. В мордовской зоне меня отец Вячеслав - впервые после Парижа - "индивидуально" исповедывал и причащал. И не меня одного. Ходить к нему за утешением не надо было: одно то, с какой кротость он терпел сосуществование с лагерниками не похожими на ангелов, лишение церковной радости, отрыв от своих, труд по понуждению и было для всех утешением. Всегда ровный, неизменно умный, ласково-улыбчивый... Благодарность моя ему на всю жизнь. Положение в Церкви он знал куда лучше моего (да и Патриархия не обременяла органы и суды ходатайствами о нём).По освобождению он вернулся в Таллинн, получил приход. В середине шестидесятых я его там навестил - проповеди его были не о Ближнем Востоке и не об империализме. После 1991 г. отец Вячеслав (он овдовел ) стал епископом, сейчас он Митрополит Эстонский. После конца Советов среди эстонских православных вышли понятные расхождения: оставаться ли под омофором РПЦ, или вернуться к довоенному статусу - отойти под Патриарха Вселенского?

Митрополит Корнилий (Якобс) , с учётом того, что он пережил в советских лагерях, менее всего был " политическим агентом Москвы", в чём наперебой обвиняли Владыку эстонские газеты того времени. Он мог предпочесть второе решение, для иных это было даже понятнее. Он же мужественно и рискованно добился и сделал всё, чтобы как можно больше эстонских приходов оставались в лоне Матери -Церкви!

И почему бы сегодня, именно с него не брать пример этим православным парижанам, моим сверстникам?! Которые знакомы, кстати, с русским православием разве что по образцово-показательному в советские годы Сергиеву Посаду. Уж не им в своих "дадзи бао", указывать мне, видевшему церковное мученичество, что РПЦ лишена достоинства!

В начале шестидесятых, после выхода из зоны я вернулся в приход Иоанна Воина. Идя туда к Пасхальной заутрене я наблюдал пьяное хулиганье улюлюкающее под гитару, а их друзья из "народной дружины" пропускали в храм одних старушек.

В те же годы Москву стал посещать мой дядя, Владыка Василий (Кривошеин) Архиепископ Бельгийский и Брюссельский. Относился он ко мне хорошо. Как-то (мы были наедине) я его прямо спросил о причинах в силу которых, кстати, при свободе выбора, он, эмигрант и белый офицер, решился пребывать в лоне РПЦ? Ответ его был чётким: " Ради будущего. Внутри Церкви необходима преемственность хоть какой-то части людей свободных, могущих быть опорой для лучшей части иерархии внутри страны, людей хотящих и не боящихся говорить правду". Сам Владыка так и поступал, что в Брюсселе, что в Советском Союзе. С уверенностью он добавил, что "если не он, то я увижу как будут переосвящаться кремлёвские соборы" Это было пророчество, но мне тогда подумалось, что пожилой человек принимает желаемое за действительное!

А сейчас парижане, мои сверстники, которые в советские годы считали за благо издавать и конспиративно посылать в Советский Союз ящики с духовной и запрещённой литературой, говорят мне о косности русского православия и о том, что настало время избавиться от "русского фольклора" и церковно- славянского языка! Бывая часто в русской столице они не стесняются прилюдно обвинять в личной заинтересованности тех московских священников, которые посильно стараются способствовать церковному единению....

Другие русские парижане сетуют о том, что трёхчасовые службы в московских приходах слишком длинны и они "не для нас, людей западных!"

Как Кавторанг в "Иване Денисовиче" я восклицаю - "удивляюсь и проклинаю!" И спрашиваю: "так, что же вам надо?"

Чудом Господнем страна и Церковь избавлены от восьмидесятилетнего наваждения. Процветает православное книгоиздательство, а следовательно и нужда в книго-посылках отпала. Вовсю идёт церковное строительство, возрождается религиозная мысль, к святыням - поезда паломников! Канонизированы Новомученики! Вошла в силу церковная доктрина запрещающая священству любые контакты с спецслужбами. В приходах стоят и молятся офицеры, люди из милиции. Обильно и щедро работают благотворители. Церковные люди могут свободно думать кто так, а кто по-другому.

А парижские православные, часто с громкими фамилиями, продолжают предпочитать выработавшийся за годы эмиграции литургический самодел, часто с фламандским акцентом!

Да простит меня читатель за неграмотность: не знаю ни канонического права, ни церковной икономии. Достаточно мне виденного, чтобы утверждать, что будущее русских приходов в Западной Европе это братское единение с Матерью- Церковью и обогащение приезжающим православным народом, всё в большем количестве пребывающим во Францию из России.

Никита Кривошеин, Париж

                


Re:
Димитрий, православный христианин (МП) - 12:42 19.07.2003
Лето. Хорошо. Добрые друзья пригласили с собой на пикник. Речка Истра -- быстрая, чистая. Нищему собраться -- подпоясаться. Поехали. И дождь начался. Может вернуться? Нет, капли крупные -- скоро закончится. Приехали, ан кто-то был незадолго до нас, видать, дождик прогнал. Муравейник на краю полянки разворошен и костер не потушен оставили -- ударили пару раз палкой, пламя сбили и уехали. Пошел поздороваться с муравьями, да им недосуг -- все заняты восстановлением. Тянут трудяги, кто веточку, кто муху какую, для всех дела хватает. Трава влажная. Раздвинул верхний слой кострища, а возле земли еще мерцают, тлеют угольки. Подложил мелких щепочек и занялся костер. Палки и угли разлетевшиеся, которые покрупней и пожарче были, высушили, выжгли вокруг себя траву, прогорели и рассыпались золой. Которым жара недостало, те и вовсе головешками лежат. Сгодятся в костер -- они внутри сухие, быстро займутся...
Спаси Господи

                


Re: Открытое письмо Никиты Кривошеина
Владимир Ковальджи, православный (РПЦ) - 19:58 17.07.2003
> По просьбе автора публикую открытое письмо Никиты Игоревича Кривошеина, посвященное этой теме.

Поелику не знаю адреса автора, то прошу Александра передать ему благодарность за этот текст. Поскольку его можно считать опубликованным, то уже не спрашиваю разрешения, а просто сообщаю, что он обязательно будет использован (со ссылкой на сюда или где-то еще он уже был?) в программах радио "София", в которых мы внимательно отслеживаем реакцию на предложение о создании европейской митрополии. Отзывы Струве, Гаккеля, Клемана и др. уже звучали, теперь будет интересно и важно озвучить и иную точку зрения, тем более такого уважаемого человека.
С благодарностью
В.Ковальджи

                


Re: Открытое письмо Никиты Кривошеина
Дарья Дмитриевна, православное (РПЦ МП) - 17:01 18.07.2003
Владимир, Вы не подскажете, можно ли найти оппонентов точки зрения, высказанной Никитой, в электронном виде?

                


Re: Открытое письмо Никиты Кривошеина
Владимир Ковальджи, православный (РПЦ) - 10:33 20.07.2003
> Владимир, Вы не подскажете, можно ли найти оппонентов точки зрения, высказанной Никитой, в электронном виде?

Вот тут имеется удобная подборка материалов на данную тему, в том числе мнение архиерейского синода РПЦЗ и письмо Никиты Струве:
http://www.portal-credo.ru/site/index.php?act=topic&id=103&type=archive

                


Спаси Христос! (-)
Дарья Дмитриевна, православное (РПЦ МП) - 00:12 25.07.2003