ответ
Искатель, Православный, ПЦА - 06:53 09.09.2003
|
До некоторой степени ответ на вопросы, связанные с иммиграцией или пребыванием
вне России можно
найти в слове греческого епископа при отпевании митрополита Антония Сурожского.
Духовное присутствие
владыки был как-то особенно ощутимо многими кто молился о нем и чтил его при
жизни (40 дней было 5го сентября).
РЕЧЬ ПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕГО ГРИГОРИЯ, АРХИЕПИСКОПА ФИАРИЙСКОГО
«...Блаженны мертвые, умирающие о Господе; ... они успокоятся от трудов своих, и
дела их идут вслед за ними» (Откр. 14:13).
Cегодня, дорогие братья и сестры о Господе, мы пришли встретить и приветствовать
в последний раз нашего дорогого брата во Христе, Митрополита Антония Блума,
поблагодарить одного из великих духовных наставников двадцатого столетия за его
жизнь и деятельность и помолиться о том, чтобы Господь упокоил душу его, «идеже
праведнии упокояются». Говоря словами церковного песнопевца: «Приидите,
последнее целование дадим, братие, умершему, благодаряще Бога».
Антоний Блум был светилом среди Православных епископов, и очень во многих
отношениях именно для своей Церкви он трудился. И тем не менее, его влияние и
духовное величие получили признание не только принявших учение Владыки, Которому
он служил, но и многих из тех, кто никогда в жизни своей не станет Православным.
И вот сегодня мы все собрались вместе в той церкви, где он так часто служил и
проповедовал; и мы поминаем его и отдаем ему дань уважения за те 54 года,
которые он преданно служил Русской Православной Церкви здесь, в Лондоне, этом
историческом городе.
Он родился вне своей любимой России, получил образование во Франции, а в этой
стране служил во времена очень трудные как для России, так и для всего мира.
Однако, несмотря на свой космополитический характер родившегося в диаспоре
человека, он никогда не потерял глубокой любви к языку, культуре и традициям
земли своих родителей. Это было видно по его образу жизни и ясно из его учения.
Действительно можно сказать, что душа его была так же широка и необъятна, как
русская земля, которой он так гордился. В некотором отношении он разделял
трагические судьбы своей страны. Его личность была так сформирована — по
извечному плану Божию, — чтобы вдохновить его на служение не только России,
которую он любил безгранично, но — в черные дни ее оккупации — послужить и той
стране, где получил образование, и этой стране, которая была открытой, свободной
и оказывала поддержку таким, как он, людям. В самом деле, именно в этой стране
он раскрыл все свои возможности и впоследствии служил ей так замечательно.
Митрополит Антоний был одаренным человеком, у которого были и вера, и
выносливость, необходимые, чтобы проповедовать благую весть о Спасении в
постоянно меняющемся мире, в том мире, чьи «яркие огни» смущают и соблазняют
беззащитных и слабых. В таких обстоятельствах он доискивался до глубин
евангельской истины, и под социальным и духовным давлением жил и служил
Триединому Богу.
Его писания о молитве, плод собственного духовного опыта, обогатили жизнь
бесчисленных тысяч людей. Страницы его книг или тех, к которым он написал
предисловия, дают представление о подлинности его духовной встречи со Спасителем
нашим, Иисусом Христом, Его Матерью и святыми, так же как и о глубине его личной
веры. У него был не слабый голос придирчивого проповедника, а мощный голос
провидца, обращенный непосредственно к сокровеннейшим глубинам человеческого
существа. И, хотя он ныне почил, голос его не смолкнет, а будет продолжать
звучать для многих будущих поколений.
О митрополите Антонии шла слава как о человеке, способном дать духовный совет; и
много было тех, кто подходил под его епитрахиль и омофор и там обретал спасение
и очищение от грехов. Эти бессчетные души он теперь вручает Богу. Может ли
священник или епископ преподнести Живому Богу лучший подарок? Его духовничество
получало закалку в молитвенной и аскетической его жизни.
Словно второй святой Амвросий, он всегда держал свою дверь открытой для тех, кто
искал помощи и духовной поддержки. Как его собрат епископ, и как тот, кто
многократно — особенно в течение последних пятнадцати лет — имел возможность
обсуждать с ним духовные и другие церковные вопросы, я всегда знал, что мнения
его будут обдуманными, а слова — выбранными удачно. Что касается до моего
непросвещенного мнения, я искренно верю, что он послужил хорошо и ныне достоин
услышать слова Господа, говорящего верным Своим рабам: «Войди в радость
господина твоего» (Мф. 25:23).
Полагаю, я не ошибусь, сказав, что именно в последнем его обращении ко мне,
переданном со одра болезни, выражено пожелание, чтобы две наших епархии —
Фиарийская и Сурожская — работали в будущем даже еще в более тесном контакте
друг с другом, чтобы мы могли стать единым свидетельством о нашей общей вере
перед лицом возрастающего секуляризма и забвения духовных ценностей.
Святейший Вселенский Патриарх, поручивший мне быть своим представителем на
сегодняшней священной церемонии, сказал мне, что он разделяет скорбь нашего
побратима, Московского Патриархата, по поводу кончины в этой стране его пастыря;
и он просил меня передать осиротевшей пастве Сурожской епархии свои
соболезнования и уверения в том, что он молится об упокоении души Митрополита
Антония, которого он знал и чье служение и вклад в нашу веру и благосостояние
Церкви ценил.
В заключение я хотел бы повторить некоторые слова утешения из наших
богослужебных книг; сперва — слова, вложенные песнопевцем в уста Христовы, а
затем — ответ усопшего: «В путь узкий хождшии прискорбный, вси в житии крест яко
ярем вземшии, и Мне последовавшии верою, приидите насладитеся, ихже уготовах вам
почестей и венцов небесных». — «Ныне упокоихся, и обретох ослабу многу, яко
преставихся от истления, и преложихся к животу: Господи, слава Тебе».
Антоний, святой и блаженный Митрополит Сурожской епархии, ныне успокоился от
трудов своих и лицезрит Господа, Которому он так верно служил с тех пор, как
встретил Его, читая Евангелие от Марка. Мы славим и благодарим Бога за его
долгую жизнь, за его служение Церкви и верующим и за то, что он был примером для
всех нас, и молимся, чтобы память о нем была вечной.
Вечная Твоя память, достоблаженне и приснопамятне брате наш, Антоние.
Перевод м. Ксении (Минихан)
|
|