Православная беседа >> Библиотека

Житие сщмч.
Серафима (Чичагова)



В сонме новомучеников Русской Православной Церкви особое, лишь одному ему присущее место, занимает священномученик Серафим (Чичагов). Его замечательная личность запечатлелась в отечественной истории самыми различными образами: родовитый русский аристократ; блестящий гвардейский офицер; благочестивый православный мирянин; ревностный приходской священник; самоотверженный монастырский игумен; талантливый церковный писатель и, наконец, строгий, но заботливый архиерей... В историю же русской святости святитель Серафим вошел, прежде всего, как мужественный исповедник, увенчавший свое архипастырское служение и свой исповеднический подвиг мученической смертью истинного Христова свидетеля.

Священномученик Серафим (в миру Леонид Михайлович Чичагов) родился 9 января 1856 г. в Санкт-Петербурге, в семье артиллерийского полковника, принадлежавшего к одному из знаменитых дворянских родов старой России. Следуя семейной традиции, юный Леонид Чичагов, после нескольких лет обучения в Первой Санкт-Петербургской военной гимназии, в 1870 г. поступил в Пажеский Его Императорского Величества корпус, где получил блестящее по тем временам военное и общее образование.

Начавшаяся в 1876 г. и сопровождавшаяся всеславянским патриотическим подъемом, русско-турецкая война привела Л.М. Чичагова, к тому времени молодого гвардейского подпоручика, в состав действующей армии на Балканах.

Оказавшись деятельным участником почти всех основных событий этой кровопролитной войны, будущий святитель глубоко переживал многие извечные вопросы человеческого бытия. Тема духовного смысла жизни и смерти, тема нравственного смысла страданий и самоотвержения, раскрывшаяся перед ним в подвигах русских воинов, полагавших души свои за братьев-славян, наконец, тема деятельной жертвенной любви к ближним, которых он научился различать и под офицерскими мундирами, и под солдатскими шинелями - эти темы стали впоследствии важнейшими побудительными причинами для серьезных религиозных размышлений будущего священномученика.

В 1878 г. состоялась знаменательная и многое предрешившая в последующей жизни Л.М. Чичагова встреча его с великим пастырем Русской Церкви св. праведным Иоанном Кронштадтским, который разрешил почти все нравственные и религиозные вопросы, мучившие молодого офицера, и стал для него непререкаемым духовным авторитетом.

Весной следующего года 23-летний поручик Леонид Чичагов вступил в брак с дочерью камергера Двора Его Императорского Величества Натальей Николаевной Дохтуровой. Казалось бы, что дальнейшая судьба этого блестящего русского аристократа уже предопределена. Но ни успешное продвижение по ступеням военной иерархии (уже в 1882 г. штабс-капитан Л.М. Чичагов был удостоен 10 российских и иностранных орденов), ни благополучно складывающаяся семейная жизнь, ни научная работа по военной теории и медицине (будущий святитель был автором фундаментального двухтомного труда по фитотерапии "Медицинские беседы"), ничто не могло удовлетворить его ищущей высшего смысла души.

34-х лет Л.М. Чичагов в чине гвардии капитана увольняется в отставку и по благословению св. Иоанна Кронштадтского начинает готовиться к пастырскому служению.

26 февраля 1893 г. в Московском Синодальном храме Двунадесяти апостолов будущий святитель был рукоположен в сан дьякона, а через 2 дня в той же церкви - в сан иерея. Испытания первого года священнического служения отца Леонида, связанные с разрывом с родной военно-аристократической средой и с психологически сложным вхождением в незнакомые условия жизни духовенства, усугублялись неожиданной тяжелой болезнью супруги, матушки Натальи, которая привела ее к безвременной кончине в 1895 г. На попечении овдовевшего священника остались четыре дочери, старшей из которых было 15, а младшей - 9 лет. Но о. Леонид не стал унывать и отчаяваться: духовное укрепление и нравственную поддержку он находит, с одной стороны, в общении со своим духовным наставником, св. праведным Иоанном Кронштадтским, с другой - в работе над составлением "Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря", открывшей ему не только историю одной из замечательнейших монашеских обителей России, но и монашеские подвиги одного из величайших подвижников Православия - преподобного Серафима Саровского.

Весна 1898г. стала временем принятия о. Леонидом Чичаговым окончательного решения о своей дальнейшей судьбе. Оставив своих повзрослевших дочерей на попечение доверенных лиц, он получил отставку из военно-морского духовного ведомства, клириком которого состоял, и летом того же года был зачислен в число братии Свято-Троице-Сергиевой Лавры. При пострижении в мантию о. Леониду нарекли имя "Серафим".

Вскоре иеромонах Серафим (Чичагов) указом Святейшего Синода был назначен настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря с возведением в сан архимандрита. Не смотря на то, что настоятельское служение требовало предельной самоотдачи, архимандрит Серафим находил время и силы продолжать ставшей одним из главных дел его жизни подготовку канонизации преподобного Серафима Саровского, которая состоялась в 1903 г. Окончательным вкладом будущего исповедника Христова в прославление великого русского подвижника стал составленный им замечательный акафист преподобному.

28 апреля 1905 г. в Успенском Соборе Московского Кремля будущим священномучеником митрополитом Московским Владимиром (Богоявленским)в сослужении двух епископов была совершена хиротония другого будущего священномученика, архимандрита Серафима (Чичагова) в епископа Сухумского. "Небезызвестны мне обязанности епископа и сопряженные с этим саном скорби, - говорил святитель Серафим в слове при своем наречении во епископа, - не епископам ли прежде всех сказал Иисус Христос в лице Своих Апостолов: "В мире скорбны будете, якоже от мира несте, но Аз избрал вы от мира, сего ради ненавидит вас мир"(Ин. 6,33)?"

Началось скорбное и многотрудное архипастырское служение владыки Серафима, выпавшее на эпоху революционных смут, внутрицерковных нестроений и жесточайших гонений на истинных последователей Христа.

В предреволюционные годы епископ, а затем уже архиепископ, Серафим (Чичагов) занимал поочередно Сухумскую, Орловскую, Кишиневскую и, наконец, Тверскую кафедры.

Ставший авторитетным православным богословом, благодаря своему постоянно углублявшемуся духовному самообразованию, святитель Серафим был при этом одним из наиболее принципиальных и твердых в вопросах вероучения и церковной политики иерархов. Когда в среду духовенства начинают проникать разъедающие его основы либеральное безразличие, религиозная всеядность и гражданская беспринципность, владыка Серафим становится активным участником "Союза Русского народа", с деятельностью которого он связывал надежду предотвращения стремительно надвигавшегося и всепроникающего разложения. При этом он понимал, что одни лишь внешне-политические меры не способны исцелить запущенной болезни. Являясь духовным чадом великого молитвенника св. праведного Иоанна Кронштадтского, святитель Серафим видел избавление от всех, в том числе и внешних зол, в возрождении истинной христианской духовности, следствием упадка которой и являются все социально-политические катастрофы. "Непрестанно молитеся", - вот заповедь Апостольская и данная не одним монахам, а и пастырям и всем христианам, - подчеркивал святитель... Высшая академия для пастыря - это угол, в котором висит икона и теплится лампада."

Такая позиция Тверского архипастыря стала причиной того, что сразу после Октябрьского переворота он оказался первой жертвой кощунственного сговора вероотступников из духовенства с богоборческой властью, которая с первого дня своего существования не скрывала своей ненависти к святителю Серафиму как "церковному мракобесу и черносотенцу". 28 декабря 1917 г. Вероисповеднический отдел Тверского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов выдал предписание о высылке архиепископа Серафима из Тверской губернии.

Зная о ненависти большевиков к святителю Серафиму и желая уберечь его от бесчинной расправы, Святейший патриарх Тихон за несколько дней до разгона Поместного Собора Русской Православной Церкви успел принять на заседании Священного Синода решение о назначении владыки Серафима на Варшавскую и Привисленскую кафедру, находившуюся на территории Польши, свободной от советской власти. Но разраставшаяся гражданская война и начавшаяся вскоре советско-польская война сделали физически невозможным отъезд святителя во вверенную ему епархию.

Тем временем, в результате совершенно фантастических по своей нелепости обвинений, 24 июня 1921 г. ничего не подозревавшему о грозившей ему опасности, уже возведенному в мирополиты, владыке Серафиму был вынесен первый в его жизни официальный приговор, принятый на проходившем без его присутствия заседании судебной тройки ВЧК и постановивший "заключить гражданина Чичагова в Архангельский концлагерь сроком на два года." И лишь в связи со старческим возрастом и крайне болезненным состоянием здоровья заключение в концлагерь было, в конце концов, заменено ссылкой в Архангельскую область.

После окончания срока ссылки святитель Серафим вернулся в Москву, которая в связи с арестом Святейшего Патриарха Тихона и временным захватом обновленцами Высшего Церковного Управления переживала период внутрицерковной смуты. Владыка Серафим вступил в молитвенно-евхаристическое общение с теми иерархами, которые придерживались наиболее принципиальной церковной линии, идущей вразрез с вероотступнической линией обновленцев. Это стало причиной нового ареста, высылки из столицы и более чем трехлетнего отстранения митрополита Серафима от церковных дел.

После непродолжительных скитаний гонимый архипастырь обрел для себя временный приют в Воскресенском Федоровском монастыре. Здесь владыка Серафим продолжил работу над второй частью "Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря", которая до революции не была допущена к печати цензурой, а впоследствии была изъята при очередном обыске чекистами. Одновременно это были годы глубоких раздумий святителя о судьбах Церкви в России и о путях его собственного церковного служения.

Результатом этих раздумий стало искреннее убеждение мудрого, уже 70-летнего, архипастыря в том, что на этом роковом рубеже Русской Церковной истории, не смотря на разрушение прежней государственности, покровительствующей Православию, Церковь тем не менее должна делать все возможное для открытого служения в России, для открытого благовестия Христовой Истины.

И святитель Серафим решительно сделал свой окончательный духовный выбор, встав на сторону той части церковной иерархии, которая признала митрополита Сергия (Страгородского) как единственного законного преемника Патриаршего Местоблюстителя, равного ему по своим каноническим полномочиям. Поддержка столь авторитетного, известного своей твердостью и бескомпромиссностью архиерея, каким являлся святитель Серафим, была чрезвычайно важна для митрополита Сергия, которого в это время его противники из числа епископата необоснованно упрекали в недопустимых на их взгляд уступках государственной власти. И весьма показательно, что митрополит Серафим, когда это стало возможным, был введен в состав Временного Патриаршего Священного Синода и поставлен на Ленинградскую кафедру, где в то время царили наибольшие внутрицерковные раздоры. Церковная жизнь Ленинградской епархии была возмущаема двумя крайними течениями: с одной стороны - вероотступным обновленчеством; с другой - непримиримым митрополитом Иосифом (Петровых), ушедшим в раскол. Этот раскол возник на основе церковного движения, в котором возобладало апокалиптическое понимание наступившего этапа русской церковной истории: крушение православной государственности напрямую связывалось с конечной судьбой земной Церкви, а следовательно, и мира в целом.

Оказавшись в столь сложных условиях, святитель Серафим начал вести мудрую церковную политику, направленную на восстановление единства и мира среди епархиального духовенства и мирян. Он сознавал, что успехи этой политики неминуемо приведут его к новым столкновениям с безбожной властью, заинтересованной во внутрицерковных раздорах. Тем не менее, Ленинградскому митрополиту удалось, предотвращая провокации как со стороны обновленцев, так и со стороны крайних последователей митрополита Иосифа, сплотить вокруг себя абсолютное большинство верующих, возвратив многих из них к каноническому общению с законной церковной властью.

В 1933 г. отдавший все силы архипастырскому служению 77-летний святитель Серафим в связи с тяжелым состоянием здоровья и ввиду все возраставшей ненависти к нему государственной власти, делавшей вероятным новый арест, был уволен на покой. Промысл Божий вновь давал своему верному служителю несколько лет внешне спокойной жизни, чтобы он смог подготовиться к своему последнему и самому главному подвигу - мученической смерти за Христа.

После возвращения в Москву и кратковременного проживания в резиденции митрополита Сергия, в 1934 г. владыка Серафим нашел себе последнее пристанище на загородной даче, находившейся недалеко от станции Удельная. Из своего уединения в сельской тишине владыка отчетливее многих своих современников осознавал духовную значимость происходящего и провидел, что уготованная христианам мера страданий еще не исполнена. Именно в эти, казавшиеся многим безысходными, годы святитель Серафим увещевал своих духовных чад пророческими по отношению к своей судьбе словами: "Кто останется сейчас верен Святой Апостольской Церкви - тот спасен будет... Сейчас многие страдают за веру, но это - золото очищается в духовном горниле испытаний."

В ноябре 1937 года, ставшего роковым для многих наших соотечественников, уже окончательно прикованный к постели 81-летний священномученик Серафим (Чичагов) был арестован сотрудниками НКВД. Из-за невозможности его перевоза в арестантской машине, святитель был доставлен в Таганскую тюрьму в машине "скорой помощи". Страшная гибель владыки была уже предрешена, но новоявленные гонители Церкви хотели добиться не только физического уничтожения Ее верного и преданного сына, но и сломить его крепкий и мужественный дух, заставить его отказаться от своего нравственного достоинства.

Несколько недель физически беспомощный, умиравший старец с величием первохристианского мученика противостоял самым немыслимым и безумным обвинениям, так и не признав ни одного из них. 7 декабря 1937г. "тройка" НКВД по Московской области приняла постановление о расстреле митрополита Серафима. Через 4 дня, 11 декабря 1937 г. этот приговор был приведен в исполнение в находящейся недалеко от Москвы деревне Путово, в которой обнесенная глухим забором дубовая роща стала кладбищем многих тысяч безвинных жертв антихристианского режима. Пережив все ужасы своей трагической эпохи и завершив свой исповеднический подвиг страшной, но благородной смертью, священномученик Серафим (Чичагов) стал обладателем того бесценного вечного сокровища, к обладанию которым он стремился всю свою жизнь. "Все мы люди, - писал в свое время святитель одному из своих духовных чад, - и нельзя, чтобы житейское море не пенилось своими срамотами, грязь не всплывала бы наружу и этим не очищалась бы глубина целой стихии... Не видеть этого зла нельзя; но вполне возможно не допускать, чтобы оно не отвлекало от Божией правды. Да, оно ужасно по своим проявлениям, но как несчастны те, которые ему подчиняются. Ведь мы не отказываемся изучать истину и слушать умных людей, потому, что существуют среди нас сумасшедшие... Такие факты не отвращают нас от жизни; следовательно, с пути правды и добра не должно нас сбивать то, что временами сила зла проявляет свое земное могущество. Бог поругаем не бывает, а человек - что посеет, то и пожнет. Учись внутренней молитве, чтобы она не была замечена по твоей внешности и никого не смущала. Чем более мы заняты внутренней молитвой, тем полнее, разумнее и отраднее наша жизнь вообще. Молящийся внутренне, смотрит на все внешнее равнодушно, ибо эта молитва не умственная, а сердечная, отделяющая от поверхности земли и приближающая к Невидимому Небу".



Православная беседа >> Библиотека

На правах рекламы: