- Авва Антоний говорил: думаю, что тело имеет движение естественное, прирожденное ему; но оно не действует, когда душа не хочет, - и бывает в теле одно движение без похоти. Есть и другое движение, происходящее от питания и разгорячения тела пищею и питием. Происходящий от них жар крови производит возбуждение в теле. Потому-то и сказал апостол Павел: не упивайтеся вином, в немже есть блуд (Еф. 5: 18), - равно и Господь в Евангелии сказал ученикам Своим: внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством (Лк. 21: 34). В подвижниках же бывает еще и иное движение, происходящее от коварства и зависти демонов. Итак, нужно знать, что движения в теле бывают трех родов: одно - естественное, другое - от неразборчивости в пище и третье - от демонов.
- Авва Геронт Петрский говорил: многие, искушаемые плотскими вожделениями, не совокупляясь телесно, блудодействовали мыслию и, сохраняя тело девственным, блудодействовали в душе. Посему, возлюбленные, хорошо исполнять слово Писания: всяцем хранением блюди каждый твое сердце (Притч. 4: 23).
- Авва Иоанн Колов сказал: услаждающийся и говорящий с отроком уже любодействовал с ним в помысле своем.
- Авва Кассиан говорил: вот что сказал нам авва Моисей: хорошо не утаивать своих помыслов, но открывать их старцам духовным и рассудительным, а не таким, которые состарились от одного только времени. Ибо многие, смотря на старческий возраст и открывая свои помышления, вместо уврачевания, по неопытности выслушивающего, впадали в отчаяние. Так, был один брат из числа самых ревностных. Будучи сильно возмущаем демоном любодеяния, пришел он к одному старцу и открыл ему свои мысли. Сей выслушал, но, будучи неопытен, в негодовании назвал брата гнусным и недостойным образа монашеского, так как имеет такие мысли. Услышав это, брат пришел в отчаяние, оставил свою келью и пошел в мир. По устроению же Божию, встретился с ним авва Аполлос. Видя его возмущенным и сильно опечаленным, авва спросил его: что за причина такой печали, сын мой? Сначала он от сильного уныния ничего не отвечал. Потом, будучи много упрашиваем старцем, открыл ему дело, говоря: меня возмущают помыслы любодеяния, я ходил к такому-то старцу, открыл ему их, и по слову его, мне не осталось надежды на спасение; итак, я, отчаявшись, отхожу теперь в мир. Выслушав это, отец Аполлос, как мудрый врач, долго ободрял и вразумлял его, говоря: не представляй сие странным, сын мой, и не отчаивайся! И я в таком возрасте и седине возмущаюсь сильно подобными помыслами. Итак, не теряй духа при этом разжжении, которое врачуется не столько старанием человеческим, сколько Божией милостью; только сделай ныне для меня милость, возвратись в свою келью. Брат так и сделал. Ушедши от него, авва Аполлос пошел в келью того старца, который отверг брата и, став близ кельи его, молился Богу со слезами, говоря: Господи, приводящий искушения на пользу, обрати борьбу брата на старца сего, дабы чрез опыт научился он в старости своей тому, чему не мог научиться в продолжение многих лет, дабы он мог сострадать борющимся. Когда авва кончил молитву, видит эфиопа, стоящего близ кельи, и пускающего стрелы на старца. Будучи уязвлен ими, старец тотчас, как бы от упоения, начал колебаться туда и сюда и, не могши терпеть, вышел из кельи и пошел в мир тем самым путем, коим шел юный брат. Авва Аполлос, зная о приключившемся, встретился с ним и, подошедши, говорит: куда идешь и что за причина одержащего тебя смущения? Устыдившись, что все с ним случившееся известно святому, он от стыда ничего не сказал. Тогда авва Аполлос сказал ему: возвратись в келью свою, впредь знай свою немощь и считай себя доселе или неузнанным от диавола, или даже презренным, когда ты не удостоен борьбы с ним, посылаемой на ревностных иноков. Что я говорю - борьбы? Ты нападения не мог перенести даже один день. Это произошло оттого, что ты, приняв к себе юношу, имевшего брань с общим врагом, вместо того, чтобы укрепить его в борьбе, вверг его в отчаяние, не размыслив о той мудрой заповеди, которая говорит: избави ведомыя на смерть, и искупи убиваемых, не щади (Притч. 24: 11), ни о притче Спасителя нашего Бога, говорящей: трости сокрушенны не преломит, и лена внемшася не угасит: дондеже изведет в победу суд (Мф. 12: 20). Ибо никто не может переносить козней врага, ни даже угасить разжжения, если благодать Божия не охранит человеческой немощи. Итак, чтобы совершилось на нас это спасительное смотрение, будем общими молитвами просить Бога, чтобы Он отвел обращенный на тебя удар: Той бо болети творит и паки возставляет... и руце Его исцелят... (Иов. 5: 18), смиряет и высит: мертвит и живит, низводит во ад и возводит: (1 Цар. 2: 7, 6). Сказав это и помолившись, Аполлос тотчас избавил старца от належащей брани, дав ему при этом совет просить Бога, чтобы Он даровал ему язык научения, еже разумети, егда подобает рещи слово во отверзение уст своих (Ис. 50: 4, Еф. 6: 19).
- Когда спросили авву Кира Александрийского о блудном помысле, он отвечал так: если ты не имеешь помысла, то ты без надежды, ибо если не имеешь помыслов, то имеешь дело. Это значит: кто не борется со грехом в уме и не противится ему, тот совершает его телесно, а совершающий такие дела по бесчувственности своей не возмущается помыслами. При этом старец спросил брата: не имеешь ли ты привычки беседовать с женщиною? Нет, - отвечал брат, - но ум мой занимают древние и новые живописцы: изображения женщин служат для меня возмутительными памятниками. Старец сказал ему: мертвых не бойся, но бойся сочувствия и греховного действия живых и более упражняйся в молитве.
- Авва Матой рассказывал: пришел ко мне брат и говорил, что злословие хуже блуда. На это авва заметил: жестоко слово твое! Брат спросил его: а тебе как кажется это дело? Старец отвечал: хотя злословие худо, но скоро врачуется. Злословящий часто раскаивается и говорит: худо я сделал. Но любодеяние - естественная смерть.
- Авва Пимен сказал: как оруженосец царский стоит пред царем всегда в готовности, так и душа должна быть всегда готова против демона блуда.
- Еще сказал: человек никак не должен давать силы двум помыслам - любодеянию и злословию ближнего; он отнюдь не должен ни говорить о них, ни помышлять в своем сердце. Освободившись от них, он получает спокойствие и великую пользу.
- Однажды брат пришел к авве Пимену и говорит: что мне делать, отец? Я страдаю блудной похотью. И вот уже ходил я к авве Ивистиону, он сказал мне: не позволяй ей долго оставаться в тебе. Авва Пимен отвечает брату: дела аввы Ивистиона высоки - он на небе, вместе с ангелами - и не знает, что мы с тобой находимся в блуде! Но скажу тебе от себя: если человек будет воздерживать свое чрево и язык, то он может владеть собой.
- Брат спросил авву Пимена на случай блудного помысла. Старец говорит ему: велика помощь Божия, обнимающая человека, но мы не можем видеть ее глазами своими.
- Другой брат спросил авву Пимена: что мне делать? Меня борют блудные пожелания, и я прихожу в неистовство. Старец говорит ему: на это сказал Давид: льва я поражал, а медведицу задушал, - это значит: я отсекал неистовство, а блудную похоть подавлял трудами.
- Еще сказал: жить тебе по Богу невозможно, когда ты сластолюбив и сребролюбив.
- Рассказывали о матери Сарре: тринадцать лет она находилась в сильной борьбе с демоном блуда и никогда не просила о том, чтобы избавиться от сей борьбы, но только взывала: Боже мой, помоги мне!
- Говорили еще о ней: сильно нападал на нее этот дух блуда, представляя ей суетные предметы мира: она, не ослабевая в страхе Божием и подвигах, в одно время вошла в уединенную свою храмину помолиться. Здесь дух блуда представился ей телесным образом и сказал: победила ты меня, Сарра! Не я победила тебя, - отвечала она, - но Господь Христос.
- Один брат возмущался помыслом блуда: брань была, как огонь, горящий день и ночь в его сердце. Он терпел и не уступал своему помыслу. И после долгого времени прошла брань, никак не могши преодолеть его по причине терпения, - и тотчас в сердце его водворилось спокойствие.
- Другой брат имел брань с блудной похотью и, встав ночью, пришел к старцу и открыл ему свой помысл. Старец успокоил его, и он, получив пользу, возвратился в свою келью. Но вот опять брань восстала на него; он опять пошел к старцу. И делал он это несколько раз. Старец не печалил его, но говорил ему на пользу и говорил так: не уступай ему, но лучше приходи ко мне, если будет беспокоить тебя демон, и обличай его открывай свои мысли. Таким образом, обличенный, он пройдет мимо. Ибо ничто так не огорчает демона блуда, как открытие дел его, и ничто так не радует его, как утаение помыслов. Таким образом приходил брат к этому старцу одиннадцать раз, обличая свои помыслы. Наконец брат говорит старцу: яви любовь, скажи мне слово! Старец говорит ему: дерзай чадо! Если бы попустил Бог моему помыслу прийти на тебя, то ты не снес бы его, но пал бы гораздо глубже. И так как старец говорил это по смирению, то искушение брата прекратилось.
- Другой брат имел искушение на блуд и с усилием выдерживал подвиг в течение четырнадцати лет, соблюдая, чтобы самый помысл его не согласовался с похотью. Наконец, он пришел в церковь и открыл дело пред всем народом. Тогда дано было повеление - и все понесли для него труд, в продолжение седмицы молясь Богу, - и брань прекратилась.
- О помысле блуда сказал один пустынник-старец: не хочешь ли спастись, лежа на постели? Ступай делай, ступай трудись! Ступай ищи - и найдешь! Бодрствуй, толкай - и отверзется тебе (Мф. 7: 7-8). Есть в миру на всякий бой способные бойцы [1], которые за многие раны от противников, за терпение и мужество получают венец. Но часто и один, получая раны от двоих, сохраняет мужество при ударах и побеждает бьющих его. Видишь ли, какое они являют мужество ради плотской награды? Стой и ты и мужайся - и Бог поборет за тебя врага.
- Другой старец сказал о том же помысле: веди себя так, как проходящий по торжищу мимо харчевни и ощущающий запах вареной пищи или чего-нибудь жареного. Кто хочет, входит в харчевню и ест. А кто не хочет, тот, проходя мимо, ощущает только запах и уходит. Так и ты охраняй себя от смрада; встань и помолись, говоря: Сыне Божий, помоги мне! Так же поступай и с другими помыслами, ибо мы не искоренители помыслов, но противоборники.
- Еще иной старец сказал о том же помысле: мы страдаем им от беспечности своей. Если бы мы были уверены, что Бог обитает в нас, то не делали бы из себя чужого сосуда (сравн. 1 Кор. 6: 15). Ибо Господь наш Христос, обитающий в нас и присущий нам, видит жизнь нашу. Потому и мы, носящие Его и созерцающие, не должны быть беспечными, но должны очистить себя, как и Он чист. Станем на камне - и да сокрушится лукавый; не убойся - и он не сделает тебе вреда; воспой в крепости, говоря: надеющиися на Господа, яко гора Сион: не подвижится в век живый во Иерусалиме (Пс. 124: 1).
- Брат спросил старца: когда монах впадет в грех, то скорбит, как потерпевший вместо преспеяния вред, и трудится, доколе не восстанет, тогда как приходящий из мира, как полагающий начало добродетели, преуспевает и таким образом последний бывает выше первого? Старец сказал ему в ответ: монах, падающий в искушение, есть как бы падшая храмина; если он совершенно воспрянет в своем помысле и захочет восстановить падшую храмину, то находит к тому многие вещества, как то: фундамент, камни, щебень, - и может успеть скорее того, кто не ископал и не положил основания, и не имеет необходимого, но водится надеждою, что, может быть, совершит свое дело. Таким образом, трудившийся в монашеском делании, если впадет в искушение и обратится, уже имеет необходимое: попечение, псалмопение, рукоделье и прочее, что составляет основание монашеской жизни. И доколе новопоступивший в монашество будет обучаться сему, монах уже достигнет прежнего состояния.
- Один брат, будучи возмущаем блудной похотью, пришел к великому старцу и просил его: окажи любовь, помолись о мне, ибо возмущает меня похоть блудная. Старец молился о нем Богу. Брат в другой раз приходит к нему и говорит то же слово. Равным образом и старец не преставал молить за него Бога, говоря: Господи, открой мне состояние брата сего и откуда на него действие диавола? Ибо я молился Тебе, но доселе не получил он спокойствия. Тогда открыл ему Господь о брате. Он увидел его сидящим, и дух любодеяния близ него, и глумится с ним; пред ним стоял и ангел, посланный к нему на помощь, и гневался на брата, что он не предал себя Богу, но, услаждаясь помыслами, весь свой ум предал действию диавола. Таким образом узнал старец вину брата и говорит ему: ты сам виновен, увлекаясь своими помыслами, - и научил его, как противостоять помыслам. И брат, исцелившись его наставлением и молитвою, обрел спокойствие.
- Некогда ученик великого старца боролся с похотью. Старец, видя его страждущим, говорит: хочешь ли - помолюсь Богу, чтобы Он облегчил твою борьбу? Нет, - сказал ученик, - ибо я, хотя и стражду, но в самом страдании нахожу плод для себя. Посему лучше проси Бога в молитвах своих о том, чтобы Он даровал мне терпение перенести искушение. На это авва говорит ему: теперь я узнал, что ты имеешь преуспеяние и превосходишь меня.
- Сказывали об одном старце: пришел он в скит с сыном, который еще питался молоком и не знал, что такое женщина. Когда сын сей пришел в мужеский возраст, то демоны представили ему ночью женские образы. Он открыл это отцу своему. Старец подивился. Случилось однажды сыну быть с отцом своим в Египте; увидев там женщин, он говорит отцу своему: вот те самые, которые ночью приходили ко мне в скит. Старец отвечал ему: это иноки сельские, сын мой, иной вид имеют они и иной - пустынники. При этом удивлялся старец, каким образом в скиту демоны могли показать ему женские образы. И тотчас возвратились они в свою келью.
- Был один подвижник в скиту. Враг приводил ему на память одну женщину, весьма красивую собой, и сильно возмущал его. По смотрению же Божию, пришел в скит другой брат из Египта; он между разговором сказал, что умерла жена такого-то. А это была та самая женщина, которою возмущался брат. Услышав об этом, брат взял ночью свой хитон и пошел в Египет; открыв гроб умершей, отер хитоном гниющий труп ее и возвратился с ним в свою келью; положив этот смрад возле себя и сражаясь с помыслом, говорил: вот предмет, к которому ты имеешь похоть, он пред тобою - насыщайся! Таким образом, он мучил себя сим смрадом, доколе не кончилась его борьба.
- Некто пришел в скит принять монашеский образ, взяв с собою сына, который только что был отнят от молока. Когда сей достиг юношеского возраста, демоны начали соблазнять его на блуд. Он говорит отцу своему: пойду я в мир, ибо не могу выдержать борьбы. Отец удерживал его и уговаривал. Но юноша опять говорит ему: не могу более, отче, позволь мне выйти отселе. Отец говорит ему: послушай меня еще раз, сын мой: возьми сорок долей хлеба и молодых ветвей для плетения на сорок дней, ступай во внутреннюю пустыню и пробудь там сорок дней - и воля Господня совершится на тебе. Он послушался отца своего, встал и пошел в показанную пустыню, пробыл там двадцать дней в трудах, плел корзины, питаясь сухим хлебом. И вот видит нечистую силу, подходящую к нему: пред ним предстала эфиопянка до того смрадная, что невозможно было терпеть смрада ее. Он стал гнать ее. И демон говорит ему: я обыкновенно являюсь приятной в сердцах человеческих; но за послушание и труд твой Бог не попустил меня прельстить тебя и открыл тебе смрад мой. Он, встав и благодарив Бога, пошел к отцу своему и говорит ему: теперь я не хочу уже уходить отсюда, отче, - я видел нечистую силу и смрад ее. Отцу и самому об этом было открыто, и он сказал юноше: если бы ты пробыл сорок дней и вполне бы сохранил заповедь мою, то увидел бы большее видение.
- Один старец пребывал в дальней пустыне. Он имел родственницу, которая уже несколько лет желала видеть его. Тщательно разузнав, где находится старец, она пошла по направлению к пустыне, увидала там идущих с верблюдами и вошла с ними в пустыню. Ее влек туда диавол. Подошедши к двери старца, она объявила себя его родственницей и осталась у него. Был тогда другой отшельник, обитавший в нижней части пустыни. Он налил в сосуд воды, и во время трапезы его сосуд этот начал вертеться. По внушению Божию он сказал сам себе: пойду в пустыню и объявлю это старцу; и, вставши, он пошел. Когда настал вечер, он лег на пути в капище идолов и слышал ночью разговор демонов: в эту ночь мы вовлекли оного монаха-пустынника в любодеяние. Услышав это, он опечалился, пошел к этому старцу, нашел его сокрушенным и сказал ему: что мне делать, авва? Наливаю я себе сосуд воды, и во время трапезы он вертится. Старец говорит ему: ты пришел спросить меня о том, что вертится сосуд? А я что буду делать? Я нынешней ночью впал в любодеяние. Я узнал об этом, - отвечал тот. Как ты узнал? - спросил его старец. Я, - отвечал брат, - спал в капище идольском и слышал там разговор демонов о тебе. Тогда сказал старец: пойду я в мир. Но брат убеждал его, говоря: нет, отец, оставайся в этом месте, а женщину отошли отсюда - это свидание произошло от диавола. Выслушав его, он остался, усиливая свои подвиги со слезами, доколе не пришел в прежнее состояние.
- Старец сказал: беззаботность о внешнем, молчание и сокровенное упражнение рождают чистоту.
- Брат спросил одного старца: если случится человеку по действию диавола впасть в искушение, бывает ли польза для соблазняющихся чрез него? На это старец рассказал ему следующее. В киновии египетской был один именитый диакон. Некоторый должностной гражданин, гонимый архонтом, пришел в киновию со всем своим домом. Диакон, по действию диавола, пал с женою его и положил срам на всех. Пошел он к одному любимому им старцу и рассказал ему дело. У старца внутри его кельи было одно темное, потаенное место. Диакон начал упрашивать его, говоря: погреби меня здесь живого и никому не открывай сего. Он вошел в этот мрак и принес истинное покаяние. Чрез несколько времени остановилась в реке вода. При совершении общей молитвы, было открыто одному из святых: если не выйдет и не помолится диакон, скрытый таким-то старцем, то не потечет вода. Слышавшие подивились и, подошедши, вывели диакона из места, где он был. Он помолился, и вода потекла. И соблазнившиеся прежде получили гораздо большую пользу от его покаяния и прославили Бога.
- Два брата пошли на торг продать домашние вещи. Когда они разошлись друг с другом, то один из них впал в блуд. Пришедши, другой брат сказал ему: пойдем в келью нашу, брат! Не пойду, - отвечал он. Почему же? - спрашивал брат. Потому, - отвечал он, - что когда ты отошел от меня, я впал в грех. Желая приобрести его (Мф. 18: 15), брат стал говорить ему: и со мною то же случилось, как я отошел от тебя; но пойдем, покаемся прилежно, и Бог простит нам. И, пошедши, рассказали они старцам о случившемся с ними. Старцы дали им заповедь - покаяться. И один из них каялся за другого, как будто и сам он согрешил. Бог, видя таковой подвиг любви его, через несколько дней открыл одному старцу, что за великую любовь несогрешившего брата Он простил согрешившему. Вот это поистине значит положить душу за брата своего! (Ин. 15: 13).
- Брат пришел некогда к одному старцу и говорит ему: брат мой оставляет меня, отходя туда и туда, и я сокрушаюсь об этом. Старец упрашивал его, говоря: потерпи его, и Бог, видя труд терпения твоего, призовет его к тебе, ибо жестокими мерами неудобно приводить к себе кого-либо и сатана сатану не изгоняет (Мф. 12, 26). Но лучше привлекай его благостью, ибо и Бог наш обращает людей призыванием. И рассказал ему старец следующее: в Фиваиде были два брата; один из них, будучи увлекаем демоном в блудодеяние, говорит другому: пойду я в мир. Но сей заплакал, говоря: не попущу, чтоб ты ушел, брат мой, и погубил подвиг твой и девство. Он не соглашался и говорил: не останусь, но пойду, или иди со мной - и я опять возвращусь с тобой; или отпусти меня - и я останусь в мире. Брат пошел, рассказал это одному великому старцу. Старец сказал: ступай с ним, и Бог ради подвига твоего не допустит его до падения. Они встали и пошли в мир. Когда вошли в одну весь, Бог, видя подвиг его, отъял брань от брата, так что сей сказал спутнику своему: пойдем, брат, опять в пустыню; подумай: вот я согрешил, что же из сего мне пользы? И возвратились они в келью свою без вреда.
- Некто спросил старца: что мне делать с блудной похотью? Сколько имеешь силы, - сказал ему старец, - храни себя от сего помысла, ибо падший от него находится в отчаянии спасения. Как корабль, борясь с волнами, бурей и ветрами, если потеряет кормило, хотя находится в опасности, но все еще плавает; если даже и мачта сломится или что-либо другое, все еще остается в доброй надежде, когда цела спасительная лодка; так и монах, если по беспечности впадет в другие какие-нибудь страсти, имеет еще надежду победить их покаянием; а если однажды, впадши в грех любодеяния, потерпит кораблекрушение, то находится в отчаянном положении, так как корабль его начнет идти ко дну.
- Брат спросил старца: что мне делать, отец? Меня убивает срамный помысл. Старец говорит ему: когда мать захочет детище свое отнять от молока, прикладывает к сосцам своим горький морской лук. Младенец по обыкновению припадает к груди сосать молоко, но по причине горечи отвращается от нее. Так и ты, если хочешь, положи на мысль твою горечи. Брат спросил его: какая это горечь, которую мне должно положить? Памятование о смерти и мучениях в будущей жизни, - сказал старец.
- Другой брат спросил старца о том же помысле. Старец говорит ему: я никогда не был возмущаем сим предметом. Брат соблазнился, пошел к другому старцу и сказал ему: вот что сказал мне один старец, и я соблазнился, потому что он сказал то, что выше природы. Старец говорит ему: не просто сказал тебе это человек Божий, пойди, принеси ему раскаяние - и он откроет тебе силу слова своего. Брат встал, пошел к старцу и, поклонившись до земли, сказал: прости мне, я неразумно поступил, что вышел от тебя смущенным; прошу тебя, объясни мне, как это ты никогда не был возмущен блудной похотью? С того времени, - говорит ему старец, - как сделался я монахом, я никогда не насыщался ни хлебом, ни водою, ни сном; беспокойство, отсюда происходящее, тревожа меня, не дает мне чувствовать искушения, о котором ты сказал. Брат вышел, получив пользу.
- Брат спросил одного из отцев: отчего это помысл мой постоянно склоняется к блудодеянию, не дает мне покоя ни на один час и душа моя возмущается? Отец сказал ему: если демоны посевают в тебе помыслы, не предавайся им, ибо им свойственно постоянно соблазнять. И хотя они никогда сего не оставляют, но принудить тебя не могут: твоя воля - слушать их и не слушать. Знаешь, что сделали мадианитяне? Они украсили дочерей своих и поставили их на вид израильтянам, но никого не принуждали, а только желающие падали с ними, а другие, негодуя на это, грозили и убивали их (Числ. гл. 25). Так должно поступать и с помыслами своими. Брат сказал в ответ старцу: что же мне делать? Я слаб и страсть меня побеждает. Наблюдай за ними, - сказал он, - и когда они начинают в тебе говорить, не отвечай им, но встань, молись и пади пред Богом, говоря: Сыне Божий, помилуй мя! Брат сказал ему: я забочусь об этом, авва, но нет сокрушения в сердце моем, потому что я не знаю силы сего слова. Ты только заботься, - сказал ему старец, - я слышал, что авва Пимен и многие из отцев говорили: заклинатель не знает силы слов своих, но змея слышит, понимает силу его слов и повинуется. Так и мы, хотя и не знаем, какую силу имеют наши слова, но демоны слышат и отступают со страхом.
- Старцы говорили: помысл блудный есть как бы бумага из папируса [2]. Если он возникнет в нас и мы, не предаваясь ему, будем отрывать его от себя, он легко сокрушается. Если же при возникновении его в нас мы, предавшись, будем услаждаться им, то, превратившись, он делается железным и сокрушается с трудом. Итак, нужно знать о сем помысле, что предающимся ему нет надежды спасения, а не предающимся предстоит венец.
- Два брата, будучи побеждены блудной похотью, пошли и взяли с собой женщин. После же стали говорить друг другу: что пользы для нас в том, что мы, оставив ангельский чин, пали в эту нечистоту и потом должны будем идти в огонь и мучение? Пойдем опять в пустыню. Пришедши в нее, они просили отцев назначить им покаяние, исповедав им то, что они сделали. Старцы заключили их на год, и обоим поровну давались хлеб и вода. Братья были одинаковы по виду. Когда исполнилось время покаяния, они вышли из заключения и отцы увидели одного из них печальным и совершенно бледным, а другого - с веселым и светлым лицом, и подивились сему, ибо братья принимали пищу поровну. Посему спросили они печального брата: какими мыслями ты был занят в келье своей? Я думал, - отвечал он, -о том зле, которое я сделал, и о муке, в которую я должен идти, и от страха прильпе кость моя плоти моей (Пс. 101: 6). Спросили они и другого: а ты о чем размышлял в келье своей? Он отвечал: я благодарил Бога, что Он исторг меня от нечистоты мира сего и от будущего мучения, и возвратил меня к этому ангельскому житию; и, помня о Боге, я радовался. Старцы сказали: покаяние того и другого равно пред Богом.
- Был один старец в скиту, и как он впал в сильную болезнь, то ему стали прислуживать братия. Старец, видя, что они трудятся для него, сказал: пойду в Египет, дабы не утруждать братий. Но авва Пимен говорил ему: не удаляйся, иначе впадешь в блуд. Он же, опечалясь, сказал: уже омертвело тело мое - и ты говоришь мне это? Итак, он ушел в Египет. Услышав об этом, жители делали ему много приношений. Одна девственница по вере пришла услуживать старцу, и старец, чрез несколько времени выздоровев, пал с нею. Она зачала во чреве и родила сына. Жители спрашивали ее: отчего это? От старца, - сказала она. Но они ей не поверили. Старец же сам сказал: это мой грех, но сохраните рожденного. Они сохранили. Когда младенец уже отнят был от груди, в один день, когда был праздник, старец пришел в скит, принесши младенца на плечах своих, и вошел с ним в церковь среди народа. Присутствующие, увидя его, заплакали, и он сказал братиям: посмотрите на младенца сего - это сын преслушания! Будьте осторожны и вы, братия, ибо я на старости это сделал, и помолитесь о мне! И ушедши в келью, он положил начало прежнего делания.
- Один брат был сильно искушаем демоном блуда, ибо четыре демона, преобразясь в вид красивых женщин, в течение двадцати дней усиливались вовлечь его в постыдное смешение. Но так как он мужественно подвизался и остался непобедимым, то Бог, видя его подвиг, даровал ему то, что впредь он уже не имел плотского разжжения.
- Был один отшельник в нижних странах Египта, и был именит, ибо пребывал в уединенной келье в пустынном месте. И вот, по действию сатаны, одна бесчестная женщина, услышав о нем, говорила юношам: что дадите мне? Я низложу вашего подвижника. Они назначили ей известное вознаграждение, и она, вышедши вечером, подошла к келье его, как будто заблудившись. Когда постучалась в дверь, старец вышел и, увидя ее, смутился и сказал: каким образом ты явилась здесь? Я, заблудившись, пришла сюда, - сказала она со слезами. Сжалившись над нею, старец ввел ее во дворик свой и, вошедши сам в келью свою, запер ее. И вот окаянная закричала, говоря: авва, меня здесь поедают звери! Он же, опять возмутившись, но вместе с тем и убоявшись суда Божия, сказал: откуда пришел на меня гнев сей? И, отворив дверь, впустил ее внутрь. Тогда диавол начал пускать в него стрелы, разжигающие похоть к ней. Но он, видя нападение врага, сказал сам в себе: козни врага суть мрак, а Сын Божий есть свет. И, вставши, он зажег свечу. Но опять разжигаемый похотью, сказал: таковая творящии идут в муку (Гал. 5, 19-21); итак, испытай себя здесь, можешь ли перенести вечный огонь? И положив свой палец на свечу, жег его и не чувствовал боли по причине сильного разжения плоти. Продолжая это делать до утра, он сжег все пальцы свои. Блудница, видя, что он делал, окаменела от страха. Утром юноши, пришедши к подвижнику, спрашивали: пришла сюда вчера женщина? Да, - отвечал он, - вот она спит в келье. Вошедши в келью, они увидели ее мертвою и сказали ему: авва, она умерла. Тогда он, открыв свои руки, показал им, говоря: вот что сделала со мною эта дочь диавола! Она погубила пальцы мои. И, рассказав им бывшее, сказал: Писание говорит: не воздавай злом за зло (1 Пет. 3: 9), - сотворил молитву и воздвигнул ее. Ушедши, блудница в чистоте проводила остальное время жизни.
- Один брат страдал блудной похотью. Случилось ему войти в одно село Египта, где увидев дочь языческого жреца, он полюбил ее и говорит отцу ее: дай мне ее в жену. Не могу дать тебе ее, - отвечал он, - если не спрошу бога моего. И пошедши к демону, жрец говорил ему: вот один монах пришел ко мне и желает взять дочь мою, выдавать ли ее за него? Демон отвечал: спроси его, отвергнется ли он Бога своего, крещения и обета монашеского? Жрец, пришедши сказал монаху: отвергнешься ли ты Бога, крещения и обета монашеского? Он согласился - и в то же время увидел как бы голубя, вышедшего из уст его и полетевшего кверху. Жрец пошел к демону и сказал: вот, он согласился на все три условия. Тогда диавол сказал ему в ответ: не отдавай ему дочери своей в жену, ибо Бог не отступил от него, но еще помогает ему. Жрец, пришедши, сказал брату: не могу отдать тебе дочери, ибо Бог еще помогает тебе и не отступил от тебя. Услышав это, брат сказал сам в себе: Бог явил мне такую милость, а я, окаянный, отвергся Его, и крещения, и обета монашеского, а благий Бог даже и теперь помогает мне! И, пришед в себя самого, он образумился, пошел в пустыню к великому старцу и рассказал ему дело. Старец сказал ему: сядь со мною в пещере, постись три седмицы непрерывно - и я буду умолять Бога за тебя. Старец трудился за брата и призывал Бога, говоря: Господи, прошу Тебя, даруй мне душу эту и приими покаяние ее! И услышал Бог молитву его. Когда исполнилась первая седмица, старец приходит к брату и спрашивает его: видел ли ты что-нибудь? Так, - отвечал брат, - я видел голубя вверху, на высоте небесной, стоящего над головою моей. Старец сказал ему: внимай себе и усильно призывай Бога. Во вторую седмицу старец опять приходит к брату и спрашивает его: видел ли что-нибудь? Видел, - отвечал брат, - голубя, сходящего на главу мою. Старец заповедал ему: бодрствуй и молись. По прошествии третьей седмицы, старец опять приходит к брату и спрашивает его: не видал ли чего-нибудь больше? Видел, - отвечал он, - голубя: он сошел и стал над самой головою моей, я простер свою руку, чтобы взять его, и он, вставши, вошел в уста мои. Тогда возблагодарил старец Бога и сказал брату: вот, Бог принял покаяние твое, впредь внимай себе самому. Брат сказал ему в ответ: отныне я пребуду с тобою, авва, до самой смерти моей.
- Сказывал один из фивейских старцев: я был сын идольского жреца, и когда был еще мал, сидел в капище и неоднократно видал отца моего входящим в капище и приносящим жертвы идолу. Однажды я тайно подошел сзади его и увидел сатану сидящего и все воинство, предстоящее ему. И вот один князь его, подошедши, кланяется ему. Сатана говорит ему: откуда пришел ты? Я был, - отвечал он, - в таком-то селе, возбудил там брани и большой мятеж и, произведши кровопролитие, пришел возвестить тебе. Сатана спросил его: во сколько времени ты сделал это? В тридцать дней, - отвечал он. Сатана велел наказать его, сказав: во столько времени ты сделал только это! Вот кланяется ему и другой. Сатана спрашивает его: откуда ты пришел? Я был в море, - отвечал демон, - возбудил в нем волнение, потопил корабли и, погубив множество людей, пришел возвестить тебе. Сатана спросил его: во сколько времени ты сделал это? В двадцать дней, - отвечал демон. Сатана велел наказать и сего, сказав: почему ты во столько дней сделал только это? И вот третий, подошедши, поклонился ему. Сатана спрашивает: откуда ты пришел? Он отвечал: в таком-то городе был брак, я возбудил ссоры, и произведши большое кровопролитие даже между женихом и невестою, пришел возвестить тебе. Сатана спросил его: во сколько дней ты это сделал? В десять, - отвечал он. Сатана велел наказать и этого за медлительность. Подошел и еще один, и поклонился ему. Сатана спрашивает: откуда ты пришел? Я был, - отвечал он, - в пустыне, вот уже сорок лет имею я войну против одного монаха, и в сию ночь низложил его в любодеяние. Выслушав это, сатана встал, облобызал его, взял венец, который носил сам, возложил на главу его, посадил его на троне вместе с собою и сказал ему: великое дело совершил ты! После сего старец присовокупил: видя это, я сказал сам в себе: так высок чин монашеский! Когда Господь благоволил даровать мне спасение, я вышел из мира и сделался монахом.
- Сказывали об одном из отцев: он был от мира и возжигался похотью к жене своей. Об этом сказал он отцам. Они, зная, что он был трудолюбив и делал гораздо более, нежели сколько назначали ему, наложили на него такие труды и пост, что тело его обессилело и он не мог встать. По смотрению же Божию, пришел один странник из отцов посетить скит; подошедши к его келье, увидал, что она растворена, и пошел далее, удивляясь, почему никто не вышел навстречу ему? Но он воротился и постучал, говоря: может быть, болит ли брат! Постучав, он вошел в келью, увидал брата в сильном изнеможении и говорит ему: что с тобою, отец? Тот рассказал ему о себе: я от мира, и враг ныне разжигает меня на жену мою; я открыл это отцам, они наложили на меня разные труды и пост, и я, исполняя их, обессилел, а брань возрастает. Услышав это, старец опечалился и говорит ему: хотя отцы, как мужи крепкие, хорошо наложили на тебя такие труды и пост, но, если хочешь послушать моего смирения, оставь это и принимай немного пищи в свое время, и, совершая посильную службу Богу, возверзи на Господа печаль твою (Пс. 54: 23), ибо своими трудами ты не можешь преодолеть этой похоти. Тело наше - как одежда: если сберегаешь ее, она остается в целости и если же не сберегаешь, - предается тлению. Выслушав это, отец так и поступил, и через несколько дней отступила брань от него.
- Был один древний подвижник, преуспевавший в благочестии, живший в горе, в странах Антиноя. Мы слышали от знакомых монахов, что многие получали пользу от слова его, равно как и от дела его. В таком состоянии враг позавидовал ему, как и всем добродетельным людям, и вложил в него помысл, под видом того же благочестия: для тебя не должны работать или служить другие, но ты сам должен служить другим; итак, по крайней мере, служи самому себе - сам продавай в городе корзины свои, покупай нужное для тебя и потом опять возвращайся на твое отшельничество. Это внушал ему диавол из зависти к его безмолвию, молитвенному упражнению для Бога и пользе для многих. Враг старался всюду подстеречь его и уловить; и он, доверясь этому как бы благому помыслу, вышел из монастыря своего. Будучи некогда славен, но неопытен во многом перед коварством злоумышленника, известен и знаменит у подвижников, которые его видели, он, после долгого времени, встретясь с женщиной, по невнимательности к себе соблазнился ею и, пришед в сопровождении врага в одно уединенное место, пал с нею при реке. Помышляя, что враг возрадовался падению его, он близок был к отчаянию, так как оскорбил Духа Божия и ангелов, и святых отцев, из коих многие побеждали в городах врага. Итак, никому из них не уподобясь, он сильно скорбел и, не подумав об исправлении своего грехопадения, хотел, к совершенной радости врага, броситься в волны реки. Но от сильной душевной скорби изнемогло тело его, и только милосердный Бог, наконец, помог ему, чтобы он не погиб к совершенной радости врага. Впоследствии, пришед в самого себя, он решился явить гораздо больший труд со злостраданием и умолять Бога с плачем и скорбью, и ушел опять в монастырь свой. Заключив дверь, он плакал так, как плачут по умершем, умолял Бога, бодрствовал с постом и изнурил тело свое, но не получил еще удостоверения о своем покаянии. Когда братия неоднократно приходили к нему ради пользы своей и стучали в дверь, он говорил им, что не может отворить. Я дал, - говорил он, - слово, чтобы целый год искренно каяться, и просил их помолиться за него. Он не знал, как извинить себя, чтобы не соблазнились слушающие, ибо они считали его честным и весьма великим монахом. И таким образом он провел целый год в усиленном посте и искреннем покаянии. Пред днем Пасхи, в ночь на Воскресение Христово, когда наступал праздник, он взял новый светильник и изготовил его, вложил в новый сосуд и, накрыв сосуд, с вечера стал на молитву, говоря: щедрый и милостивый Боже, и разбойникам желающий спастися и в разум истины приити! К Тебе, Отцу верующих, прибегаю: Господи! Помилуй меня, падавшего многократно на радость врагу. И вот я мертв, повинуясь воле его. Ты же, Владыко, и нечестивых и немилостивых милуешь, и научаешь миловать ближнего, - помилуй мое смирение! Ибо нет ничего невозможного у Тебя. Душа моя, как прах, рассыпалась при аде (Пс. 140: 7), сотвори милость на мне, ибо Ты благ к Своему созданию, Ты и не сущие тела воскресишь в день воскресения. Услышь меня, Господи, ибо исчез дух мой (Пс. 142: 7) и душа моя окаянная, иссохло и тело мое, которое осквернил я. Я не могу более жить, будучи объят Твоим страхом, и не дерзаю надеяться на отпущение греха моего ради покаяния, имея сугубую вину при этой безнадежности. Оживотвори меня, сокрушенного! Повели светильнику сему возжечься огнем Твоим, дабы таким образом я, уповая на милость Твоего снисхождения, в остальное время жизни, которое Ты даруешь мне, сохранял заповеди Твои, не отпал от страха Твоего, но служил Тебе с большей ревностью, нежели прежде. Сказав это с горькими слезами в ночь на Воскресение, он встал посмотреть, не зажегся ли светильник. И, открыв его, увидел, что не зажегся. Падши снова на лицо свое, он опять призывал Господа, говоря: знаю, Господи, что брань была для того, чтобы получить мне венец, - и я не устоял на ногах своих, сделавшись, напротив, за плотское удовольствие повинным мучению нечестивых. Итак, пощади меня, Господи! Ибо вот я опять исповедую мою гнусность пред Твоею благостью, пред ангелами Твоими и всеми праведниками, и если бы не было соблазна, исповедал бы и пред людьми. Ущедри душу мою, да научу я и других. Ей, Господи, оживотвори меня! Помолившись таким образом трижды, он был услышан. И, восстав, увидел светло светильник горящим, возрадовался надеждою на Бога, укрепился радостью сердца, подивился благодати Божией, что она удостоверила его, и сказал: благодарю Тебя, Господи, что Ты меня, недостойного сей жизни и мира, помиловал сим великим и новым знамением! Ты щадишь, Человеколюбче, души Свои! Таким образом, когда он продолжал свою исповедь и благодарить Бога, воссиял день, и он возрадовался о Господе, забыв о пище телесной. И сей огонь светильника он сохранял во все дни свои, подливая масла и оправляя сверху, чтобы не угас. Таким образом, Дух Божий опять вселился в него, и он, смиренномудрый, сделался всем известен по своему исповеданию и благодарению Бога. И когда пришло время предать душу свою, за несколько дней до кончины своей видел откровение.
- Старец сказал: соблюдай следующее до самой смерти своей - и спасешься: чтобы не есть с женщиною и не иметь с нею дружбы, чтобы не спать на одном ложе ни с отроками, если сам молод, ни с братом своим или с аввою, и сие делай из страха, а не из презрения, чтобы не обращать на себя взора, когда надеваешь одежду. Если будет нужда, принимай даже до трех стаканов вина и не нарушай своего правила ради дружбы. Не оставайся на том месте, где согрешил ты пред Богом. Не пренебрегай своим служением, дабы не впасть в руки врагов своих. Побуждай себя на поучение в псалмах, ибо оно сохраняет тебя от плена врага. Возлюби всякое злострадание - и смирятся страсти твои. Помни, что ты не должен ценить себя ни в каком деле. Старайся оплакивать грехи свои. Береги себя от лжи, ибо она отгоняет от тебя страх Божий. Открывай свои помышления отцам своим, дабы покров Божий охранял тебя. Принуждай себя к рукоделию. И страх Божий вселится в тебя.
[1] Род бойцов на Олимпийских играх.
[2] Папирус - кустарник, растущий в Ниле и болотах Египта, Сирии и др., а также в нижней Италии. Из коры, покрывающей ветви его, древние делали превосходную писчую бумагу. Но низший сорт ее скоро трескался и ломался; корень папируса, по крайней мере италийского, необыкновенно тверд. В V веке, к коему относятся сказания из патерика, в Египте особенно славилась продажей папируса Александрия.
На правах рекламы:
