Дорофей, авва - Душеполезные поучения - Поучение 12. О страхе будущего мучения и о том, что желающий спастись никогда не должен быть беспечен о своем спасении 

Душеполезные поучения

Поучение 12.
О страхе будущего мучения и о том, что желающий спастись никогда не должен быть беспечен о своем спасении



Когда я был болен ногами и страдал от них, некоторые из братии, пришедши посетить меня, просили, чтобы я сказал им причину болезни, имея, как я думаю, двоякую цель; чтобы несколько утешить меня и отвлечь мысли мои от болезни, и чтобы дать мне случай побеседовать с ними что-нибудь о полезном. Но так как болезнь не позволила мне сказать им тогда, что они хотели; то нужно вам ныне послушать о сем: ибо приятен рассказ о скорби, по миновании скорби. Так и на море, когда поднимается буря, то все, находящиеся на корабле, сетуют; когда же буря пройдет, то все с радостью, весело рассказывают друг другу о случившемся. Хорошо, братия, как я всегда говорю вам, каждое дело возлагать на Бога и говорить: ничего не бывает без воли Божией, но конечно Бог знал, что это хорошо и полезно, и потому так сделал, хотя бы сие дело и имело какую-нибудь внешнюю причину. Например, я мог бы сказать, что поелику я вкушал пищу со странниками и несколько понудил себя, для того чтобы их угостить, то желудок мой отяготился, произошел отек на ноге моей и от того я сделался болен, (мог бы я привести) и другие, различные причины, ибо ищущему (их) в них нет недостатка; но самое достоверное и полезное есть то, чтобы сказать; по истине Бог знал, что это будет полезнее душе моей, и потому оно так и случилось. Ибо из всего, что творит Бог, нет ничего такого, что бы не было благо, но вся добра, и добра зело (Быт. 1, 31). И так никому не должно скорбеть о случающемся, но все, как я сказал, возлагать на промысл Божий, и успокаиваться. Есть некоторые люди, до того изнемогающие при случающихся скорбях, что они отказываются и от самой жизни, и считают сладкою смерть, лишь бы только избавиться от скорбей: но это происходит от малодушия и от многого неразумия, ибо таковые не знают той страшной нужды, которая встречает нас по исходе души из тела.

Это великое человеколюбие Божие, братия, что мы наказываемся, находясь в сем мире; но мы, не зная, что совершается там, почитаем тяжким здешнее. Однако это несправедливо. Не знаете ли, что повествуется в Отечнике? Один весьма ревностный брат, спросил некоего Старца: “отчего душа моя желает смерти?” Старец отвечал ему: “оттого, что ты избегаешь скорби, и не знаешь, что грядущая скорбь гораздо тяжелее здешней. И другой также спросил Старца: “от чего я впадаю в беспечность, пребывая в келлии моей?” Старец сказал ему: “оттого, что ты не узнал еще ни ожидаемого покоя, ни будущего мучения. Ибо если бы ты достоверно знал это, то хотя бы келлия твоя была полна червей, так что ты стоял бы в них по самую шею, ты терпел бы сие, не расслабевая”. Но мы, спя, хотим спастись, и потому изнемогаем в скорбях; тогда как мы должны бы были благодарить Бога и считать себя блаженными, что сподобляемся немного поскорбеть здесь, дабы там обрести малый покой. И Евагрий говорил: “кто не очистился еще от страстей и молится Богу, чтобы скорее умереть, тот подобен человеку, который просит плотника скорее изрубить одр больного”. Ибо, душа, находясь в теле сем, хотя и ведет борьбу от страстей, но имеет и некоторое утешение от того, что человек ест, пьет, спит, беседует, ходит с любезными друзьями своими. Когда же выйдет из тела, она остается одна со страстьми своими, и потому всегда мучится ими; занятая ими, она опаляется их мятежом и терзается ими, так что она даже не может вспомнить Бога; ибо самое памятование о Боге утешает душу, как и в Псалме сказано: помянух Бога, и возвеселихся (Пс. 76, 4,), но и сего не позволяют ей страсти.

Хотите ли, я объясню вам примером, что говорю вам. Пусть кто-нибудь из вас придет, и я затворю его в темную келлию, и пускай он, хотя только три дня, не ест, ни пьет, ни спит, ни с кем не беседует, ни поет псалмов, ни молится, и отнюдь не вспоминает о Боге; и тогда он узнает, что будут в нем делать страсти; однако он еще здесь находится; во сколько же более, по выходе души из тела, когда она предается страстям и останется одна с ними, потерпит тогда она, несчастная? По здешним (скорбям) вы можете несколько понять, какова тамошняя скорбь. Ибо когда у кого-нибудь сделается горячка, то что воспаляет его? Какой огонь или какое вещество производит сие жжение? Если же кто-нибудь имеет тело желчное и худосочное, то не самое ли сие худосочие воспаляет его, всегда беспокоит и делает жизнь его прискорбною? Так и страстная душа всегда мучится, несчастная, своим злым навыком, имея всегда горькое воспоминание и томительное впечатление от страстей, которые беспрестанно жгут и опаляют ее. И сверх сего, кто может, братия, вообразить страшные оные места, мучимые в оных тела, которые служат душам только для усиления страданий, а сами не истлевают: тот страшный огонь и тьму, тех безжалостных слуг мучителей и другие бесчисленные томления, о которых часто говорится в Божественном Писании и которые соразмеряются злым делам душ и их злым воспоминаниям? Ибо как праведные, по словам Святых, получают некие светлые места и веселие ангельское, соразмерное благим их делам, так и грешники получают места темные и мрачные, полные страха и ужаса. Ибо что страшнее и бедственнее тех мест, в которые посылаются демоны? И что ужаснее муки, на которую они будут осуждены? Однако и грешники будут мучимы с этими самыми демонами, как говорит Христос: идите в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Мат. 25, 41.). А еще страшнее то, о чем говорит святый Иоанн Златоуст: “если бы и не текла река огненная и не предстояли страшные аггелы, но только призывались бы все человеки (на суд), и одни, получая похвалу, прославлялись бы, другие же отсылались бы с бесчестием, чтобы не видеть им славы Божией; то наказание оным стыдом и бесчестием и скорбь об отпадении от толиких благ не была ли бы ужаснее всякой геенны?” Тогда и самое обличение совести, и самое воспоминание о сделанном, как мы сказали выше, (будут) нестерпимее бесчисленных из изреченных томлений. Ибо души помнят все, что было здесь, как говорят Отцы, и слова, и дела, и помышления, и ничего из этого не могут забыть тогда. А сказанное в Псалме в той день погибнут вся помышления их (Псал. 145, 4) говорится о помышлениях века сего, т.е. о строении, имуществе, родителях, детях и всяком даянии и получении. Все сие вместе с тем, как душа выходит из тела, погибает (для нее), и из всего этого она тогда ни о чем не вспоминает и не заботится. А что она сделала относительно добродетели или страсти, все то помнит и ничто из этого для нее не погибает; но если человек принес кому-нибудь пользу, или сам получил ее от кого-либо, то он всегда памятует получившего от него пользу и оказавшего ему оную. Также и если получил от кого-либо вред, или сам сделал кому-нибудь вред, то всегда помнит и сделавшего ему вред и потерпевшего вред от него. И ничего, как я сказал, не забывает душа из того, что она сделала в сем мире, но все помнит, по выходе из тела, и притом еще лучше и яснее, как освободившаяся от земного сего тела.

Некогда говорили мы о сем с одним великим Старцем, и Старец сказал, что душа, по выходе из тела, помнит страсти и грехи, которые она исполняла, и лица, с коими совершала их. А я говорил ему: может быть это и не так? но конечно, она будет иметь злой навык, полученный ею ко греху, и будет вспоминать о нем. Мы долго спорили об этом предмете желая уяснить его; но Старец не соглашался со мною, говоря, что душа помнит и самый вид греха, и самое место, и то самое лице, с которым согрешила. И, по истине, когда это так, то нам предстоит еще гораздо тягчайший конец, если не будем внимать себе. Поэтому я и говорю вам всегда: старайтесь возделывать добрые помышления, чтобы найти их там, ибо что человек имеет здесь, то исходит с ним (отсюда), и тое будет он иметь и там.

Позаботимся, брат, чтобы нам избавиться от такого бедствия, постараемся о сем, и Бог сотворит с нами милость ибо Он есть упование всех концов земли и сущих в мори далече (Пс. 64, 6). Сущие в концах земли суть те, которые находятся в конечной злобе; а сущие в море далече - те, которые пребывают в крайнем неразумии; однако Христос есть упование и таковых. Потребен малый труд; потрудимся же, чтобы быть помилованными. Если кто имеет поле и оставит его в небрежении, то оно зарастет; и не тем ли более наполнится оно тернием и волчцами, чем более он небрежет о нем? Когда же он придет очистить поле, то не тем ли более должны будут окровавиться руки его, чем более оно заросло; когда он захочет исторгнуть ту худую траву, которой дал взойти во время своего нерадения.

Ибо невозможно человеку не пожать того, что он посеял. А кто желает очистить поле свое, тот должен сперва совершенно искоренить всю дурную траву; ибо если он не исторгнет совершенно всех корней ее, но только сверху срежет ее, то она опять вырастет; и так ему должно, как я сказал, исторгнуть самые корни, и когда он хорошо очистит поле от травы, терния и тому подобного, то должен его вспахать, взборонить и таким образом возделать; а когда оно уже будет хорошо возделано, тогда должно посеять доброе семя. Ибо ежели он, после такого очищения, оставит поле праздным, то опять взойдет трава, и, найдя землю мягкую и удобренную от очищения, пустит корни в глубину и более укрепится и умножится на поле. Так бывает и с душою: сперва должно отсечь всякое ветхое пристрастие и злые навыки, которые она имеет: ибо нет ничего хуже злого навыка. И святой Василий говорит: “не малый подвиг - преодолеть свой навык, ибо навык, укрепившись долгим временем часто получает силу естества”.

И так должно подвизаться, как я сказал, против злых навыков и страстей, и не только против страстей, но и против причин их, которые суть корни; ибо когда не исторгнуты корни; то терние необходимо опять вырастет, тем более, что некоторые страсти ничего не могут сделать, если человек отсечет причины их. Так зависть сама по себе ничто, но имеет некоторые причины, в числе которых есть и славолюбие; ибо кто хочет прославиться, тот завидует прославленному или предпочтенному. Также гнев происходит от различных причин и особенно от сластолюбия. О сем упоминает и Евагрий, повествуя, что некоторый Святой, говорил: “для того и отвергаю наслаждения, чтобы отсечь причины раздражительности. И все Отцы говорят, что каждая страсть рождается от сих трех: от славолюбия, сребролюбия и сластолюбия, как я часто говорил вам. И так должно не только отсечь страсти, но и причины их, потом хорошо удобрить нравы свои покаянием и плачем, и тогда уже начать сеять доброе семя, которое суть добрые дела; ибо как мы сказали о поле, что если, по очищении и обработке оного, не посеять (на нем) доброго семени, то всходит трава и найдя землю рыхлою и мягкою от очищения, глубже укореняется в ней; так бывает и с человеком. Если он исправив нравы свои и покаявшись в прежних своих делах, не станет заботиться об исполнении добрых дел и приобретении добродетелей, то на нем сбывается сказанное в Евангелии: егда нечистый дух изыдет от человека преходит сквозе безводная места, ища покоя и не обретает. Тогда речет: возвращуся в дом мой, отнюдуже изыдох и пришед обрящет и празден, - очевидно, что от всякой добродетели, пометен и украшен. Тогда идет и поймет с собою ины седмь духов, лютейших себе, и вшедши живут ту: и будут последняя человеку тому горша первых (Мат. 12, 44). Ибо невозможно душе пребывать в одном и том же состоянии, но она всегда преуспевает или в лучшем или в худшем. Поэтому каждый желающий спастись должен не только не делать зла, но обязан делать и добро, как сказано в Псалме: уклонися от зла, и сотвори благо; не сказано только: уклонися от зла, но и: сотвори благо. Например, если кто-нибудь привык обижать, то он должен не только не обижать, но и поступать по правде; если он был блудник, то он должен не только не предаваться блуду, но и быть воздержным; если был гневлив, должен не только не гневаться, но и приобрести кротость; если кто гордился, то он должен не только не гордиться, но и смиряться. И сие-то значит: уклонися от зла, и сотвори благо. Ибо каждая страсть имеет противоположную ей добродетель: гордость - смиренномудрие, сребролюбие - милосердие, блуд, - воздержание, малодушие, терпение, гнев - кротость, ненависть - любовь, и одним словом каждая страсть, как я сказал, имеет противоположную ей добродетель.

О сем говорил я вам много раз. И как мы изгнали добродетели и восприняли вместо них страсти, так должны мы потрудиться не только изгнать страсти но и воспринять добродетели, и водворить их на своем месте потому что мы естественно имеем добродетели, данные нам от Бога. Ибо когда Бог сотворил человека, Он всеял в него добродетели, как и сказал: сотворим человека по образу нашему и по подобию (Быт. 2, 26). Сказано: по образу, поелику Бог сотворил душу бессмертною и самовластною а по подобию - относится к добродетели. Ибо Господь говорит: будите милосерди, якоже и Отец ваш небесный милосерд есть(Лук. 6, 36), и вдруг месте: святи будите, якоже Аз свят есмь (1 Петр. 1, 16). Также и Апостол говорит: бывайте друг ко другу блази (Еф, 4. 32). И в Псалме сказано: благ Господь всяческим (Пс. 144.) и тому подобное; вот что значит по подобию. Следовательно, по естеству Бог дал нам добродетели. Страсти же не принадлежат нам по естеству, ибо они даже не имеют никакой сущности или состава (oute fusin, oute upostasin), но как тьма по существу своему не имеет состава, а есть состояние воздуха, как говорит святый Василий, бывающее от оскудения света; так и страсти (не естественны нам) но душа, по сластолюбию уклонившись от добродетелей, водворяет в себе страсти и укрепляет их против себя. Потому нам и нужно, как сказано о поле, совершенно окончив очищение, тотчас посеять доброе семя, чтобы оно и принесло добрый плод.

Также засевающий свое поле, бросив семя, должен скрыть и углубить его в землю, ибо иначе прилетят птицы, похитят его, и оно погибнет; а, скрыв его, (сеятель) должен ожидать милости Божией, пока Бог пошлет дождь, и семя взойдет. Хотя бы земледелец и безмерно трудился над очищением, обрабатыванием и посевом, но если Бог не пошлет дождя на его сеяние, то весь труд его бывает напрасен. Так и мы, если и сделаем что-либо доброе, должны покрыть это смиренномудрием и возложить на Бога немощь нашу, молясь ему, чтобы Он призрел на труд наш: ибо иначе он будет тщетен. Иногда опять и после дождя, когда семя уже взошло, если дождь не будет по временам орошать его, произрастание засыхает и погибает; ибо и семени нужен дождь, и произрастанию также по временам, пока оно укрепится; но и тогда нельзя не иметь забот. Иногда и после того, как оно вырастет и образуется колос, случается, что гусеницы, или град, или что-нибудь подобное истребляют плод. Так бывает и с душою: когда кто потрудится, очистить ее от всех упомянутых нами страстей и постарается (приобрести) все добродетели; то он должен всегда прибегать к милости Божией и к покрову Божию, чтобы не быть ему оставленным и не погибнуть. Ибо как мы сказали о семени, что и после того, как оно взойдет, вырастет и принесет плод, если по временам не будет орошать его дождь, оно засыхает и погибает; так бывает и с человеком: и по совершении столь многого, если Бог хотя на малое время отнимет от него покров Свой и оставит его, то он погибает. А Бог оставляет человека тогда, когда он сделает что-либо против своего устроения, например, если кто был благоговеен, и уклонится в бесчинную жизнь; или был смирен, и сделается наглым. И не столько оставляет Бог проводящего порочную жизнь, когда он живет бесчинно, или наглого, когда он гордится, сколько Он оставляет благоговейного, когда этот делает бесчиние, и смиренного, когда он возгордится: это и значит грешить против своего устроения, и от сего происходит оставление. Потому святый Василий иначе судит грех благоговейного, и иначе грешника. Когда же кто сохранит себя и от этого, то должен замечать, чтобы, делая хотя малое добро, не делать сего с тщеславием, или из человекоугодия, или по какому-нибудь человеческому побуждению, дабы сие малое не погубило всего, что он сделал, как мы сказали о гусеницах, граде и тому подобном. Опять когда и на поле плод не потерпит никакого вреда, но сохранится до самой жатвы; даже и тогда земледелец не может быть без забот. Ибо случается, что и после того, как кто-либо пожнет свое поле и окончит весь труд свой, приходит злой человек, и по ненависти, подкладывает огонь под оный плод и уничтожает весь плод и труд его. Посему пока земледелец не видит, что он хорошо очистил плод свой и всыпал его в житницу, он не может быть без заботы. Также и человек, когда он успеет избавиться от всего того, о чем мы сказали, даже и тогда не должен быть без заботы. Ибо случается, что после всего этого, диавол находит случай обольстить его или самооправданием или возношением, или, вложив в него помыслы неверия, или злой ереси [В греч. cachV idroairesewV, т.е. помыслы злого произволения], и не только погубляет все труды его, но и удаляет его от Бога; и чего не мог достигнуть чрез дела, то производит чрез один помысл: ибо бывает, что и один помысл может удалить человека от Бога, как скоро человек примет его и подчинится ему. Поэтому истинно желающий спастись не должен быть беспечным до последнего издыхания. И так нужны многий труд и попечение, и постоянная молитва к Богу, чтобы Он покрыл и спас нас Своею благодатью, во славу святого имени Своего. Аминь. 



Поддержите нас!  

Рейтинг@Mail.ru


На правах рекламы: